Венедикту понадобилось несколько мгновений, чтобы восстановить дыхание и успокоить свою плоть. Слегка смущенный и взволнованный от возможного события, он проводил гостью в гостиную и предложил ей сесть в кресло, а сам отправился в кухню, чтобы приготовить закуску и прихватить бокалы для коньяка.
Когда он вошел в комнату, Вероника, вольно развалившись, сидела на диване рядом с журнальным столом, который она переставила с середины комнаты. Верхние пуговицы халатика были расстегнуты. Венедикт, подойдя к столу, взглянул на ворот халата, под которым призывно колыхались полные груди. Он с трудом оторвал взгляд от этой завораживающей картины, поставил на стол тарелку с нарезанной колбасой и сыром и пару бокалов. Расставляя на столе принесенное, он заметил, как мелкой дрожью дрожат его всегда такие крепкие и надежные руки. Он пододвинул к столу стул и сел. Вероника, бросив на него быстрый взгляд, вздохнула и слегка раздвинула ноги. Предупредительно расстегнутый снизу халатик послушно сполз с ее ног, и Венедикту открылась волнующая картина. Его взгляд скользнул по длинным ногам женщины. Он не спеша поднимался от кончиков пальцев с ухоженными ноготками, лаская нежную кожу, пока не уткнулся в пугающую и одновременно сладко манящую темноту. Вероника, понимающе улыбаясь, смотрела на взволнованного юношу.
– Венечка, садись, дорогой, рядом. Так мы будем ближе друг к другу.
Венедикт почувствовал, как ослабели его ноги, когда он подошел к женщине и почти без сил опустился на диван, коснувшись упругого бедра. Вероника, открыв бутылку, разлила коньяк по бокалам.
– Давай, Венечка, выпьем за мой день рождения, – проговорила она томным голосом и ласково посмотрела на юношу.
Они сблизили бокалы, и раздался нежный хрустальный звон. Вероника выпила коньяк и, ловко выудив сигарету из лежащей на столе пачки, прикурила, демонстративно проигнорировав закуску.
Венедикт тоже выпил и по примеру своей дамы закурил. Он почувствовал, как расслабилось все его тело, ушло куда-то смущение, неловкость. Он ощутил себя полноценным мужчиной, способным выполнять свои обязанности. Совсем освоившись с ролью ухажера, он вновь разлил коньяк и, подняв бокал, слегка заплетающимся голосом произнес витиеватый тост в честь виновницы торжества.
Вероника, выслушав тост, хищно оскалила жемчужные зубки.