Лист Мебиуса. Часть первая - страница 10
– Постой, – вдруг меня осенило. – Ты говоришь, нет билетов на Сарапул?
– До Сарапула билетов нет.
– А когда поезд?
– Сейчас, отходит через десять минут.
– Так чего ж мы стоим, – почти прокричал я. – Бежать надо!
– Куда бежать?
– На поезд, на поезд!
– Так билетов же нет?
– Так зайцами поедем.
– Поймают, ссодют где-нибудь у черта на куличках, ни в п…, ни в Красную Армию.
Он так и сказал – «ссодют». Ну нет на вашу Верхнюю Толсторюпинку достославной Людмилы Трофимовны Спаленко. Она бы спалила и Верхнюю, и Нижнюю, и какую там еще? Среднюю? И Среднюю Толсторюпинку, камня на камне бы не оставила, а всех училок местной школы собрала бы в кучу, отрубила бы всем руки, ноги, головы, разбросала бы все в чистом поле, а потом расстреляла останки, чтобы они, не дай Бог, не самовозродились!
Я настойчиво толкал моего неожиданного товарища по несчастью в сторону платформ, выглядывая на табло название необходимого поезда.
– А как мы без билетов сядем? – уже смирившись с ролью «зайца», беспокоился он.
– Каком! Каком! Как тебя зовут, брат? – стал свирепеть я.
– Федор. Федор Толсторюпин.
Я чуть не поперхнулся. Хорошо хоть не… Достоевский!
– Олег, – пожал я ему руку. – Слушай сюда, Федя Толсторюпин. Ты и я – провожающие. Мы помогаем во-о-он той большой семье заносить в вагон чемоданы. Видишь, как много чемоданов? Людям необходима помощь, без нас им не справиться.
– Так мы ж не…
– Молчи, Федя! Надо, Федя! Вперед, Федя!
Что ж, с моей помощью Федя справился с ролью провожающего. У него хватило ума не проронить ни слова во время всей операции. Я вежливо сказал проводнице, что мы только занесем саквояжи дорогих и любимых, поцелуем в щечку и – обратно. Ну зачем нам в Сарапул? Там чай растет, но нам туда не надо!
Вагон оказался купейным, здесь сложно было как-то затеряться. Поэтому, как только мы покидали на верхнюю полку часть чемоданов и помогли другую часть спрятать под нижние полки, я предложил Феде перебраться в тамбур соседнего вагона.
8.
Сумерки сгустились так сильно, что я с трудом различал очертания предметов, которых было не так много – столбы да деревья. Метрах в пятидесяти от моего «приземления» виднелся яркий свет фонаря. Маячок. Больше ориентиров не было, и я, как мотылек, двинулся навстречу свету, опалять крылышки.
Ближе я сумел разглядеть небольшое строение, не дом даже, а домик какой-то, аккуратно побеленный, еще не успевший почернеть от дыма тепловозов. Почти под самым фонарем виднелась одинокая фигура в железнодорожной форме.