– Ну как?
Паук молча устремился вниз. Визитки при нем не было, значит, передал. Эмилия и мадам тоже вскочили и застыли в одинаковых позах: руки сцеплены на груди. Озриэль сел. Магнус обвел нас взглядом и покачал головой:
– Ничего не вышло, Ливи.
В ногах появилась противная слабость, я оперлась о стену и медленно опустилась на солому.
– Что ты хочешь сказать? Ты его не видел? Не говорил с ним?
– Видел и говорил. Сделал все, как ты сказала: передал карточку через коридорного, и меня тут же пригласили наверх.
– Мейстер был нелюбезен? Он это может, я предупреждала.
– Напротив – был сама предупредительность, даже позвонил вниз и велел принести плошечку москитов с перцем для «особого гостя», потом попросил рассказать о цели визита, подробно, не упуская ни единой мелочи. Ну, я и рассказал – абсолютно все: и про то, почему нас здесь держат, и про готовящийся переворот… даже про грифона!
– А он что? – не выдержала я.
– Внимательно выслушал, да и только. Мне показалось, его не слишком интересуют дела «других волшебных народов».
Вот это уже больше походило на правду. Драконы ведь держатся особнячком и не любят вмешиваться в дела королевств. Но я почему-то думала, что для меня мейстер Хезарий сделает исключение. Наверное, до таких пределов его готовность участвовать в моей судьбе не распространялась. Боже, о чем я только думала! Надеялась на помощь дракона, который даже собственному сыну не собирался помогать с одним из важнейших этапов жизни! Причем делал это не из жестокосердия, а из твердого убеждения, что тот должен научиться добиваться всего самостоятельно, в одиночку справляться с трудностями.
– Он сам тебе это сообщил?
– Почти.
– Но что он сказал в конце? – спросила Эмилия.
– Ничего.
– Совсем-совсем ничего? – изумилась мадам.
– Не совсем: любезно поблагодарил меня за визит и пожелал спокойной ночи.
– То есть отказал?
– Не напрямую, но как еще это понимать?
– Спокойной ночи?! – не поверила ушам я. – И не добавил напоследок, что постарается что-нибудь придумать, не упомянул о том, что навестит мадам Лилит и выбьет из нее всю злокозненность заодно с чистосердечным признанием, а потом отшлепает Марсия или что-нибудь в этом духе?
Магнус помотал головой. Я пораженно молчала, уставившись на свои дрожащие пальцы, не в силах поднять глаза на друзей и сгорая от чувства вины. Я дала им ложную надежду, убедила