– Да вроде нет пока, – улыбался парень.
– Только вот в категорию «молодежь» меня, наверное, уже не запишешь…
– А сколько вам?
– А фиг его знает. Юра, сколько мне? – Игорь серьезно посмотрел на моего батю. Тот, оторвав ухо от телефона, ответил сухо:
– Столько же, сколько и мне.
– Я знаю, – серьезно объяснил Игорь, – потому и спрашиваю…
– Тридцать семь, – отрезал папа и продолжил кричать в трубку: – Слушай! Ты чего мне вообще звонишь? Я в отпуск уехал – ты меня и здесь достал… Видел я твою бригаду, про них мне можешь не рассказывать. Это не рабочие, а мастера словесного жанра. Им надо на эстраду – к Задорнову, выступать, успех будет… А ремонты им делать нельзя… Никаких ремонтов…
Официант, принеся морякам салатики, вернулся к нашему столику и заявил дяде Игорю:
– Ну, тридцать семь – это еще молодежь. Тем более, по-моему, вы выглядите явно моложе.
А Игорь Васильевич после двух кружек пива действительно похорошел, залоснился; сидел, обласканный солнышком и вниманием, улыбаясь своей металлокерамикой. Мой же предок раскраснелся, заморщинился. Договорив с прорабом, решил переключиться на моряков.
– Ну что, Синдбады, – спросил он, повернувшись к ним, – разрешите угостить вас? Вы-то куда? В Мурманск? В Берингов пролив? В море Лаптевых?
Ленка, чуть наклонившись ко мне, прошептала (хотя могла не переживать, в этом гвалте ее вряд ли бы услышали):
– Юрка, пора сваливать!
– У Мишки телефон выключен… – угрюмо отвечал я.
– Я посмотрела эти адреса: Камышовая – черт-те где, на другом конце города. А Камышинская – здесь, рядом, тридцать минут на трамвае. И маленько пешком. Давай мотанемся?
– Конечно! Ну а нет его – быстро назад. Папа-а-а, – завыл я жалобно, – па-а-ап…
Он оторвался от моряков и посмотрел на меня с немым вопросом.
– Здесь, у вокзала, торговый центр. Видел серое такое здание? Похожее на замок Кощея? Видел?
– Предположим.
– Там киношка, Гарри Поттер новый вышел, мы с Ленкой сходим, а? Орден Феникса! На пару часов, а? Поезд все равно в два только…
– Я-то не против… Но, помня твои выходки…
Тут моряки снова отвлекли его внимание, подняв рюмки за училище имени Фрунзе. Батя заорал:
– У меня дед – выпускник Фрунзе! Вы просто не имеете право пить за это без меня! Выпуск сорок шестого. Вы что, охренели…
– Па-а-ап… – продолжал я ныть.
Он молча протянул мне пятисотрублевую купюру и пересел к морякам. Я кивнул Ленке в сторону выхода, и мы побежали на улицу.