– Да ведь самый главный благотворитель – сам Христос. Это милость Господа, а не моя. Он милостив к беднякам и самым презренным среди нас.
– Уж я-то наверняка презренная.
– Нет, сударыня. Господь никого не презирает. В Его любви вы обретете того, кто обратит вашу жизнь в служение и осушит слезы вашим детям.
– Если он взаправду осушит слезы, он мой друг, – прошептала мама.
Мистер Брейс улыбнулся:
– Пусть в это темное и мрачное жилище снизойдет вся благодать небесная и да заставит вас перемениться. В том числе и в отношении благотворительности. Ибо должен сказать вам, что ваши дети не защищены.
– Не защищены?
– Ну разумеется. Не защищены от искушений и бед, что преследуют невезучих: от жестокости, обмана, мошенничества, притворства, различных пороков и всяческих нарушений закона. Не говоря уже о голоде и болезнях.
– Это точно, – пробормотала мама, – они на заметке у дьявола.
– Позвольте мне хотя бы уберечь малышей от пагубы.
– Только через мой труп, – сказала мама. – Вы не украдете их у меня.
– Вам нечего бояться! – воскликнул Брейс. – Я не хочу их похищать. Я хочу спасти их. Не пожелали бы вы, чтобы наше Общество помощи подыскало для них хорошие дома в сельской местности где-нибудь на Западе?
– Наш дом здесь. Не дворец, конечно, но это наше.
– Лучшее пристанище для ребенка с неблагополучной судьбой – фермерский дом.
– Я прожила в фермерском доме всю свою жизнь, поэтому мы и эмигрировали.
– Сударыня, это ваш долг – отправить детей в деревню в добрую крестьянскую семью, где им будет куда лучше.
– Дети принадлежат матери.
– Тогда хоть позвольте отвезти вас в больницу. Расходы я оплачу. У вас гангрена. Если не согласитесь, можете не дожить до конца недели.
Моей бедной матери нечего было противопоставить напористому красноречию преподобного Чарлза Лоринга Брейса. Он обрушил на нее рассказы о том, сколь страшная судьба ждет и нас, и ее, если мы не отправимся с ним.
– Сударыня, ведь они – малые дети Христовы. Не стремитесь в стан тех невежд, из-за которых растет класс беспризорников, несущих с собой преступление и распад. Это богоугодное дело – увезти вашу троицу туда, где тепло и покойно, где горячий сидр, рагу из бычьих хвостов, новые башмаки и зеленая травка вокруг.
И вскоре мама уже благодарила его сквозь рыдания:
– Мистер, благословенны будьте за то, что думаете о таких бедных душах, как мы.