– Я всегда мечтала, чтобы в нашей кухне было полно детворы. Но у Бога были другие планы насчет меня.
Знай я миссис Темпл в годы ее юности, то прописала бы ей малиновый чай, и корень черного воронца, и диету с яичными белками, – она недолго оставалась бы бесплодной. Добрая была женщина. Похлопала меня по коленке, принесла стакан с лимонадом, вот только взять меня насовсем она не могла.
В ту ночь, лежа в отдельной комнате, я впервые за всю свою жизнь спала совсем одна под белым пикейным одеялом, завернувшись в мягкую ткань будто мумия. Мне было тринадцать, совсем еще ребенок, и я гнала прочь страхи, закусив большой палец.
Глава пятая
Сердце мое сделалось как воск
На следующее утро миссис Темпл положила передо мной на кухонный стол толстую книгу:
– Книга Псалмов. Переписывай. Можешь начать где хочешь. Одну страницу. Вот тебе карандаш и бумага.
Я принялась усердно перерисовывать буквы, миссис Темпл штопала носки и кашляла. Невдомек ей было, что у меня за плечами всего-то ничего в школе и моя учеба закончились со смертью отца, принудившей нас просить милостыню.
– Почитай вслух.
– Я пролился, как вода, – читала я, запинаясь, – все кости мои рассыпались; сердце мое сделалось, как воск, растаяло посреди внутренности моей. Ибо псы окружили меня, скопище злых обступило меня, пронзили руки мои и ноги мои[17].
– Продолжай.
– Спаси меня от пасти льва и от рогов единорогов, услышав, избавь меня[18].
– Очень хорошо.
– А что произошло? При чем здесь псы? – Вся эта история меня очень заинтересовала.
Она улыбнулась:
– Это псалом Давидов. Человека травят, преследуют и вынуждают бежать в пустыню. Перепиши весь стих.
У человека, которого преследуют, много общего со мной, но переписывание – нудная и тяжелая работа, а миссис Темпл была хоть и доброй, но строгой. Когда я закончила, грифель в карандаше сточился.
– Принимая во внимание постигшие тебя невзгоды и лишения, – сказала миссис Темпл, – ученица из тебя неплохая.
Я покраснела от гордости.
– Когда я смогу повидать свою сестру Датч и брата Джо?
– В воскресенье миссис Троу придет в церковь с мальчиком. Эмброзы, семья твоей сестры, тоже регулярно посещают храм.
– Они не ее семья. Мы не сироты.
– Понимаю, милая, – сказала миссис Темпл. Но она ничего не понимала.
Всю неделю она вдалбливала в меня правописание и чтение, расчесывала мне волосы, хвалила, учила ремеслу модистки. Мы вместе пели «Соберемся у реки». В воскресенье она повязала мне волосы широкой белой лентой, соорудив фигуру, напоминающую уши кролика.