Его прохлада приятно освежала. Я осторожно опустилась на бордюр, немного забрызгав тонкий хлопковый сарафан. Нужно будет обязательно выкроить часок и посидеть тут, подробно все описывая в дневник. Мне нравилось так вести записи в нашем городском парке, но однажды незнакомые мальчишки попытались вырвать у меня блокнот, и больше я никогда так не делала. Я открыла дневник и вывела: «Очень солнечный и жаркий день. Исследую сад». На страницу упало несколько крошечных капель воды от фонтана. Я даже тихо хихикнула, чувствуя себя ребенком, который отправился на разведку. Поднявшись с бордюра, я еще раз провела рукой по холодным струям, вырывающимся в небо, и отправилась дальше.
Возле живой изгороди возился садовник. Рядом с ним должна была стоять та самая изуродованная балерина. Только теперь это была не она, а маленькая фигурка фламинго, вырезанная из того же куста.
– Здравствуйте! – поздоровалась я, и мужчина повернулся ко мне.
У него было «бульдожье» лицо, но совсем не злобное. Растерянное и слегка глуповатое, но не злое.
– Здравствуйте, – он слегка приподнял соломенную шляпу, показав немногие оставшиеся волосы.
Мне ужасно понравился этот садовник! Даже захотелось самой присесть в реверансе, взмахнув юбкой. Но я удержалась.
– Меня зовут Сара Кэмпбелл. Я приехала на каникулы к мистеру Фригсу. А вы здесь работаете?
Вопрос был глупый, но надо же было как-то начать разговор!
– Я Морис Филипс, – представился он и улыбнулся, собрав толстые щеки в складочки. – Я садовник.
– Значит, это вы выстригли все эти красивые фигуры из кустов?
– Ну… да. – Он даже порозовел от удовольствия.
– Замечательная работа! А что случилось с той бедной балериной? Кажется, у нее не было головы.
Лицо садовника вновь посерело, и он грустно закивал, точно игрушка с шеей-пружинкой.
– Я не жалуюсь, мисс Кэмпбелл. Видимо, мистеру Фригсу не очень понравилась эта статуя, но я его не виню…
– Мистеру Фригсу? – удивилась я.
Теперь ясно, в кого пошел его сыночек.
– Ну… – садовник неопределенно махнул короткой пухлой ручкой. – Иногда бывает. Когда он сердится. Он узнал, что вы к нам приедете, и, видимо… Да я не жалуюсь, мисс Кэмпбелл, – снова повторил он. – Может, та балерина действительно была не очень.
Он неловко кашлянул.
– Я бы показал вам сад, мисс, но много работы, прошу меня простить.