Я собралась и вышла из кабинета. Перекинув легкое пальто через руку, направилась к лифту, но не успела ступить и пары шагов от двери, как наткнулась на спешившего куда-то Павла с кипой документов и очень озадаченным лицом. Заметив меня и мой вопросительный взгляд, он лишь безмолвно изобразил жестом висельника, закатив в агонии глаза и высунув кончик языка.
– Павел! – Грозный оклик Давида... Станиславовича прокатился по коридору. – Вас долго ждать?
Он стоял в дверях своей приемной, листая толстую папку, и всем своим видом демонстрировал серьезную занятость.
– До завтра, – шёпотом попрощался со мной Павел, а в уголках его губ спряталось игривое обещание.
– А вы... – Взгляд босса пригвоздил меня будто энтомолог диковинную бабочку на полотно своей коллекции. – София Сергеевна, вы не планируете задерживаться, как я посмотрю? Все сделали?
– Да, – вскинув голову, уверенно заявила я. – Сделала и отправила.
– А остаться и помочь коллегам? – продолжал он напирать.
– Не могу. – Я с расстроенным видом пожала плечами и развела руками. – Мне надо Юльку на танцы везти.
– А разве они у нее не по субботам? – выказал свою осведомленность Давид, чем вверг нас в ошалевший ступор.
– В субботу. – Медленно приходя в себя, я подтвердила его предположение.– Но мы перенесли на сегодня, так как в выходные она с бабушкой уезжает за город.
Мне показалось или эта новость отразилась во взглядах обоих мужчин мелькнувшей заинтересованностью?
Сбросив наваждение, я торопливо засеменила на выход, прочь от этих возмутителей моего душевного спокойствия.
Вечер в семейных заботах проглотил меня, даже не пережевывая, как голодный пес порцию нежных стейков. Общение с домашними мамочками – тот еще моральный аттракцион. И я бы с большим удовольствием пропускала тренировку дочери, занимаясь в это время чем-то более полезным для себя и окружающих. Но, видя счастливое лицо ребенка, когда, сделав сложный элемент, она ищет глазами твой одобрительный взгляд, – решающий аргумент в пользу того, чтобы остаться в зале и, сильно не вникая, слушать местные сплетни.
– Мама, мама! – В назойливое чириканье местных матрон журчащим ручейком влился голос Юли. – Ты видела? Ты видела?! – Она бежит через весь зал, разрумянившаяся от восторга и с блеском в глазах.