Она тихонько спустилась по ступенькам крыльца, ее сгорбленная спина, облаченная в нелепое, не по возрасту светлое платье, трясущаяся голова, покрытая вуалью, вскоре скрылись за воротами и пропали из виду.
«Ну, что за чертовщина! Такая женщина и такой страшный удел! Хотя, отчего меня заботит ее судьба? Возможно, и я очень скоро буду сухари в чае мочить, – удрученно размышлял Владимир. – Кстати, о сухарях! Надо посмотреть: может, что-нибудь осталось от нашей трапезы? Я, кажется, сильно проголодался. Эта дама, похоже, высосала из меня много сил. Неудивительно, что все ее мужья постепенно загнулись».
Он вошел в дом и отправился прямиком в столовую. Взгляд упал на обеденный стол. О, ужас! На белой крахмальной скатерти все так же стояли тарелки и бокалы. Но что творилось с остатками еды? Куски пудинга почернели, зеленая плесень покрывала их со всех боков, фрукты сморщились и засохли, сливочник был пуст – на его дне тоже красовалась бурая мохнатая поросль. Мало того – все это немного подрагивало и дышало. Он подошел еще ближе – тошнота стремительно подкатилась к горлу. Меж остатков пищи копошились… белые черви!
«Да это же, черт знает что! Чем я позавтракал час тому назад?» – думал он с отвращением.
Владимир схватил белую скатерть с остатками странной еды, свернул ее узлом и бросил в угол.
«Который сейчас час? И что мне дальше делать? И как еды нормальной раздобыть? – он нервно ходил по комнате. – А что, если снова попробовать заказать фрыштик? Закажу-ка, я хлебный каравай, масло и чашку чая. Может, получится? Это – ведь такая малость».
Владимир остановился. Попытался сосредоточиться на хлебном каравае и кружочке масла. Щелкнул пальцами. Он ждал какой-нибудь пакости: стука, брызг и вони. Однако ничего неприятного не случилось. Он открыл глаза: как ни странно, на столе стояла довольно симпатичная чашечка с чаем – белая с синими цветами; от нее исходил настоящий чайный аромат! Но то, что было рядом с чашкой, повергло Владимира в уныние. Вместо пышного каравая и масла, на столе одиноко лежал маленький серый сухарик.
«Какое щедрое угощение! Демоны читают все мои мысли. Упомянул сухари в чае – пожалуйста. Получите и распишитесь», – подумал Махнев и горько усмехнулся. Но делать было нечего: он размочил сухарик и схрумкал его за одну минуту. Сам чай оказался довольно неплохим – в нем присутствовали восточные ноты.