— Высокий, симпатичный, белокурый, — пытаюсь описать парнишку, но понимаю: всё не то. А потом вспоминаю про личное дело Ильи, которое уже второй день таскаю в рюкзаке. — Подождите, сейчас фотографию достану.
— Девушка, вы издеваетесь? — в женском голосе проскальзывают визжащие нотки. — По-вашему, я каждого больного должна в лицо знать?
— Да такого раз увидишь — не забудешь, — бубню себе под нос и всё же достаю небольшой фотоснимок, сделанный Соколовым для студенческого билета.
— Всё, девушка! Не задерживайте нормальных посетителей! – отмахивается от меня женщина и недовольно качает головой.
— Погоди, Алён! — моей взволнованной собеседнице спешит на подмогу молоденькая санитарка. Стащив с хрупких ладоней громоздкие резиновые перчатки, она подходит ближе и по-свойски присоединяется к разговору. — А как же тот красавчик безымянный, которому память отшибло? Выписали уже? Может, девушка его ищет?
«Красавчик с отшибленной памятью» звучит как-то не очень, но подумать об этом не успеваю.
— Когда, вы сказали, он должен был поступить? – сияет линзами медсестра и, словно вспомнив о чём-то, с важным видом тянется к журналу на краю стола.
— Утром, 25-го, – с готовностью сообщаю и всё же протягиваю фотографию Соколова. — Вот, взгляните!
— Он? — подозрительно кривится та и вопросительно смотрит на санитарку.
— Похож вроде, – неуверенно соглашается девчонка. — Фото, правда, какое-то неудачное, либо сделано сто лет назад.
— А может, молодой человек просто не фотогеничен, как мой первый муж, — развалившись на деревянном стуле, начинает рассуждать та, что постарше. — Того тоже как перед камерой не ставь, всё одно — не фото, а разочарование. Впрочем, он и сам был сплошное недоразумение.
— Неважно! – бесцеремонно прерываю чужие воспоминания. — Можно мне к Соколову?
— К этому только через главврача, — пожимает плечами медсестра и снова приступает пересказывать истории из своей бурной молодости.
— Тогда зовите врача! Я должна поговорить с Ильёй, – требую отчаянно и, схватив в руки бейджик, машу им для важности. — У меня задание от Университета!
***
— Так, милочка, рассказывайте, — степенно кивает в мою сторону доктор Шестаков и смачно отхлёбывает из здоровенной чашки чай. — Только шустренько, а то у меня ещё обход.
Поудобнее устраиваюсь на стуле через стол от врача и, набрав в лёгкие побольше кислорода, приступаю к докладу, вкратце, но не упуская ни малейшей детали, повествуя о событиях двухнедельной давности.