— Есть что-то ещё? — сквозь смех, доносится его разочарованный грубоватый голос. — Ну давай удиви меня! Может, я чемпион по сбору картошки? Или лучший исполнитель частушек? А, может, моя корова даёт больше всех молока? Ну, пуговица, чего молчишь? Разрешаю меня добить!
— Илья, возьмите себя в руки! — безрезультатно подаёт голос главврач, а мне жаль, что парень сам не дочитал своё дело до конца, тогда, быть может, так сильно не веселился бы.
— Из родных у тебя только бабушка, но она осталась в деревне, а ты переехал в город и сейчас живёшь в студенческом общежитии. Точнее, в конце августа заселился и сразу пропал.
Мне кажется, или больничные стены дрожат в такт гомерическим содроганиям парня? Впрочем, его дикий, необузданный хохот смолкает так же внезапно, как и начался.
— Скажи, что это дебильный розыгрыш! — отшвырнув папку в сторону, Илья пристально смотрит мне в глаза. В его небесно-голубых искрится надежда и немая мольба. В моих — сожаление. — Тогда неудивительно, что я забыл свою жизнь.
Четыре пропущенных от Артура и от него же тонна ворчливых смайликов в мессенджере — я и забыла, что Царёв ждет меня на парковке. Едва не спотыкаюсь, несусь вниз по лестнице и, благодарно кивнув санитарке, спасшей меня от провала, выбегаю на улицу. И вроде должна радоваться — миссия студкома выполнена, но в глазах стоят слёзы, мутной пеленой искажая обзор. Казалось бы, чужой человек — чужая судьба, какое мне до всего этого дело. На то пошло, у меня своих проблем выше крыши: отца снова уволили с работы, Артур дуется второй день, что предпочла задание студкома его трепетным чувствам, да и по учёбе с первых дней полнейший завал. Но нет же! Растроганная неприкрытой беспомощностью этого обворожительного здоровяка-блондина, думаю только о нем.
— Ну наконец-то! — выдыхает Артур и, не дождавшись, пока я пристегнусь, заводит мотор своего серебристого седана, подаренного ему отцом на двадцатилетие. — Нашла ущербного?
— Кого? — растерянно переспрашиваю, не зная, куда деть руки и спрятать мокрый от слёз взгляд.
— Кого-кого! — бурчит Царёв, выруливая на проспект Мира. — Соколова, разумеется.
— Нашла, — ладони зажимаю между коленками и отворачиваюсь к окну.
— Ань, мне из тебя каждое слово клещами тянуть? — ерепенится Артур. — Тебя три часа не было. Думаю, я заслужил чуть больше конкретики.