Но лорд Эрсиэ отстранился, позволяя
уйти, как мне показалось. Вот, только назад отводить не спешил,
понимая, что одна я попросту заблужусь в лабиринте.
– Завтра помоешься, – насмешливо
произнес лорд. – Сегодня я намерен провести посвящение до
конца.
И мир вокруг резко изменился. Никаких
мерцаний, перемещений через портал или окутывания туманом. Просто в
следующий миг я оказалась в смутно знакомой комнате и совершенно
одна. Магистр исчез, и без него как-то сразу стало легче
дышать.
В комнате было темно, лишь полная
луна светила в окно, такая огромная, что я сразу почувствовала себя
маленькой и напуганной. Луна отливала зловещим кроваво-красным
оттенком, шумел ветер, а ветви деревьев стучали в окно, шкрябали по
стеклу, будто намеревались ворваться внутрь.
Огляделась по сторонам в поисках
свечи или лучины, и вдруг поняла, почему комната кажется смутно
знакомой. Это была моя комната. Папа всегда зажигал для нас
магические светильники, но сегодня он не пришел.
Я сидела в полной темноте и ждала,
когда отец вернется, чтобы зажечь ночник. Смотрела на такую же
кровавую луну и слушала стук веток о стекло. Слышала, как мама тихо
плачет, и не понимала почему. Просто она знала, что папа не
вернется. А я еще нет. Потому и ждала. Меня тогда посчитали слишком
маленькой и ничего не сказали. Только спустя месяц мама призналась,
что отец совершил самоубийство, хотя мне до сих пор в это не
верится.
С тех пор прошло три года, и, вот, я
снова стою у окна и гляжу в темноту. Только теперь уже знаю, что
папа не придет. А завтра с минимумом вещей мы с мамой сядем на
корабль и отправимся в южный город Аринкай.
Сзади послышались отчетливые шаги,
медленные, скрипучие, словно когти царапали паркет. По телу
побежала дрожь, внутри что-то сжалось, холодное и твердое, сердце
замерло, а лоб покрылся испариной.
Сжав кулаки, резко обернулась и
увидела это. Жуткое отвратительное чучело зайца с изъеденной молью
шерстью, оскаленными зубами и горящими мертвенно-бледным желтоватым
огнем глазами. Я помнила этого монстра, он лежал в чулане, и я
всегда пряталась, когда-то кто-то из слуг открывал неприметную
дверь под лестницей. И сейчас кошмар моего детства жадно клацал
зубами и шел прямо на меня.
Хотелось кричать, но голос пропал, и
вместо крика раздалось шипение, такое громкое и неприятное, что уши
заложило. Краем глаза я увидела, как в кувшине забурлила вода.
И вдруг заяц замер в неестественной позе, а позади меня
послышался смех магистра.