- Полно
тебе, отец, - Яромир снял с дверцы шкафа праздничную рубаху и
натянул на себя. - Всё у них по любви и согласию.
- Ну, да,
как же, по любви… - ухмыльнулся старик и отвернулся к окну. – Чую –
беду навлекут. Помяни моё слово.
- Хоть раз
бы чего доброго сказал. - пробурчал Яромир, потуже завязывая пояс
на штанах.
- А мне не
пристало душой кривить. Аки есть, таки и молвлю. - старик, снова
изрядно помрачневший, отпил из кружки. – Никто с проста на Ярило
свадьбу справлять не станет. Тем более деревенские. Липень месяц на
дворе! Значит всё неспроста! Плохой это день для гуляний, а люд и
не понимает...
- Чего же
ты тогда каждый круг этому Ярилу кланяться выходишь? – излишне
нагло перебил старика Яромир.
- С огнём
балуешь! - старик бросил на Яромира устрашающий взгляд. - Посох-то
в углу стоит, дожидается. Не забывай. И моё это дело: кого чтить, а
кого – нет, а тебе разуму ещё набираться и набираться!
Как Яромир
усвоил из уроков старика, большинство божественных имен было
позабыто уже вскоре после кончины великого Славомира Сварожича,
которого принято считать последним из известных богов. В честь него
даже первый людской город в Сварге назвали – Слав-город, из
которого, пришедшие сюда из Иного мира Русичи, и начали
разбредаться по всему свету.
Нечисть же,
брошенная здесь Чернобогом после Великой Ассы, не хотела делить
территорию с людьми и всячески пыталась им помешать, разоряя
селения и нападая на зачастую беззащитных полеводов.
Но русский
дух оказался силён и под защитой потомков Славомира – прозванных
богатырями и обладающих нечеловеческой силой, люди смогли отвоевать
значительную часть земель, а кровавые сечи за право главенства над
Сваргой идут и по сей день.
Сам же
старик зачастую называл себя «последним стражем Этого мира», но
вспоминал про это в самых редких случаях и без особой за то
гордости, что совсем ничего не говорило Яромиру.
Мало ли
чего старому взбрендит…
Яромир
достал из своего рундука охотничьи сапоги из бычьей кожи с жесткой
подошвой.
Эту очень
дорогую и редкую обувь он нашёл в лесу на охотнике, которому не
посчастливилось попасться одной из последних волчьих стай,
оставшихся в этих краях.
Яромир
обмотал стопы холщовой тканью и с трудом натянул сапоги.
- Гой еси,
отец, - он отвесил старику низкий поклон. - за меня не волнуйся. Не
пропаду.