— Что ты сказал, Петруша? Я не расслышала, — Елизавета
нахмурилась.
— Я говорю, — проглотив кусок, который в этот момент
пережевывал, я начал говорить более внятно, — что Мари стоит того,
чтобы не размениваться на кого-то другого.
— Я понимаю, и весьма хвалю. Вот только, Петр, а хватит ли тебе
сил сдержаться и не соблазнить девочку до свадьбы? — она поджала
губы. Охренительно доверительный между нами разговор. Я в шоке.
По-моему, наши отношения вышли на новый уровень.
— Ну вот и увидим, — скомкав салфетку, я поднялся. — Прошу меня
простить, тетушка, но меня ждут дела, которые я хотел бы доделать
именно сегодня, чтобы завтра полностью посвятить себя своей
невесте. — Она подала мне руку, которую я поцеловал, прикоснувшись
губами к пальчикам. После этого поклонился и быстро вышел из малой
столовой.
— Ваше высочество, — ко мне подошел Румянцев. — Криббе закончил.
Хотел уже Шувалова послать, то я его предупредил, что Ваньку по
вашему приказу к государыне без весомой причины не подпускать, и
вызвался сам сбегать.
— Ну, на слишком спешащего ты вроде бы не похож, — я медленно
оглядел его, стараясь немного успокоиться.
— Что, так плохо? — Петька, гад так сочувственно на меня
посмотрел, что захотелось грязно выругаться.
— Когда Разумовский приедет? Без него эти ужины похожи на
беготню по полю брани, когда по тебе пушки стреляют, — я вздохнул.
— Когда-нибудь это не доведет до добра, вот, помяни мое слово.
— Ничего, завтра ее высочество приедет, и, скорее всего, ужинать
вы станете втроем или вчетвером, — успокоил меня Румянцев. Я
покосился на него, продолжая идти к своему крылу. — Ломоносов с
Эйлером приходили, кучу чертежей притащили, просили посмотреть,
проекты будущего университетского городка.
— Они учли наличие воинского подразделения? — помассировал
висок. Все-таки ужины с Елизаветой меня напрягали. Она как
энергетический вампир тянула из меня энергию. После них я часто
сваливался с мигренью. А может быть дело в духоте, кондиционеров
пока не придумали, а окна открывали для проветривания крайне
редко.
— Говорят, учли, а планы я не смотрел, — Румянцев пожал плечами.
— Вообще, по-моему, университеты в каждом крупном городе должны
быть. А то, вон, даже в Киле есть, а у нас? И преподавать там
должны на русском языке. — Я с удивлением посмотрел на Петьку,
который не ждал ответа, просто высказывал свое мнение. Не ожидал от
него, только не от него, которого выгнали из всех более-менее
приличных заведений Европы, да и России тоже. — Ненавижу латынь.
Почему я должен что-то учить на латыни?