Возможно, этот человек являлся подонком, наглецом, хапугой и
садистом, но мозги у него работали очень хорошо. Либо он сам
понимал, насколько уязвимой стала позиция его поместья по отношению
к городу. Вскрыв оружейные и полицейские склады, саратовцы
обязательно пойдут на охоту, а попутно не откажут себе в
удовольствии пострелять, а то и кинуть гранату-другую через забор к
«любимому» Сомову. Слугам тоже могут прийти в головы интересные
идеи о пересмотре прав собственности на все вокруг. Проще говоря,
спокойной жизни этому дворянину оставались считанные дни, и он это
прекрасно понимал.
- Мне нужна информация и пища для экипажа «Клаузера», - честно
обозначил я свои интересы, - Вам нужно оказаться в месте, где слова
«закон и порядок» еще что-то значат. Не так ли?
- Что помешает вам, лорд Эмберхарт, просто убить меня и мою
семью, выкинув из дирижабля? – прямо спросил Аристарх, глядя на
меня жестким требовательным взглядом.
- Логика, господин Сомов, - закурив сигарету, я вежливо пустил
дым подальше от собеседника, - Еще раз подумайте, кто перед вами
сидит. И можно ли обрести такую… известность, грабя русских дворян
столь нетривиальным способом. Я бы с радостью заплатил вдвое
больше, чем есть у вас, чтобы получить назад боеприпасы,
потраченные для… ускорения нашей беседы.
- Именно об этом я и думаю, - отрезал русский, - Что ради
«экономии времени» вы вышвырнете нас вон! Как только я перестану
представлять для вас ценность, «лорд»!
- Либо вы сотрудничаете, либо я общаюсь с вашим соседом, к
которому пробьюсь на прием тем же методом. Вы будете меня
сопровождать в виде головы, отделенной от тела, - не менее жестко
проговорил я, - У меня нет ни времени, ни возможностей убедить вас
в своей честности. К моему прискорбию, на просторах вашей Родины, у
меня лишь один друг, что смог бы поручиться за мои слова, но он
всего лишь седьмой сын князя Распутина. Так что решайте сейчас,
Аристарх. Либо вы мне верите, либо я вас всех убью.
Единственный аргумент, который я мог применить в этой беседе,
звучал бы довольно жалко. Пытаться объяснить этому испуганному
человеку, что предательское убийство его семьи не поймет мое же
окружение – было бы поступком глупым. Каждый судит по себе.
Аристарх Сомов был как раз из тех, чьи суждения очень и очень
приземлены. Зато он любил жить и прекрасно понимал, что в
раздолбанном поместье это не очень-то и получится.