Этот зеленый островок аграрного хозяйства был вполне полон
разумной жизнью. По крайней мере, я так думал изначально, пока мы
не попали на приём к местному управляющему. Кряжистый седой словен
с выдающимся мясистым и горбатым носом не знал ни одного языка,
кроме родного, но переводчик у нас нашелся. Военный из тех же
словен, отправленных в Первую Армию, но не добравшихся до
фронта.
- Как это Фояны нет? – вовсю тупил дед через молодого
молодцеватого парня, - Как это? У нас в Доброво всё спокойно, а
Фояны теперь нет?
- Фояна есть, - терпеливо повторял я, - Людей убили. А хабитат
стоит. В нем телокрад с богом дрались.
- Как это убили? – по новой заводил пластинку дед. Мы с воякой
понимающе переглядывались, закатывая глаза, но, к сожалению, ничем
процесс ускорить не могли. Изидор Млакан, этот самый тормозной
старик, был единственным, кто мог организовать срочную эвакуацию
хабитата. Теоретически.
Мог, но даже думать об этом не хотел. Настолько, что через
полчаса уговоров и объяснений, молодой словен буквально начал орать
на старого придурка, заставляя того испуганно вжаться в спинку
своего удобного потрепанного кресла. Прооравшись, солдат бухнулся
на свое сидение, а затем, выдохнув, довел до сведения Изидора
краткую выжимку своего ора – мол, все солдаты из хабитата уходят с
этим господином, им нужно в Сливяницу, а вы, идиоты хабитатские,
крутитесь, как хотите. А так как старый дурак по-прежнему делает
вид, что он говорящее полено, капитан Котник сейчас отловит другого
аборигена, помозговитее, а затем проинструктирует его, что нужно
делать. Если они захотят жить – будут крутиться!
И тут у старого словена как будто включился рассудок. Завывая
сиреной, он бухнулся на колени, сноровисто подполз к упомянутому
Котнику, сдавив его ноги в медвежьих объятиях и… как оказалось, я
снова ошибся в оценке интеллекта этого типа. Местный староста вовсю
начал уговаривать звереющего служивого «как-то решить проблему с
Фояной». Потому как уходить некуда, уходить нельзя, покос в самом
разгаре, что делать – они не знают, спасите-помогите.
Минуты через две старец выдохся ртом, но отпускать добычу не
собирался, вцепившись в Котника мертвой хваткой.
- Я его сейчас убью, - скрипнул зубами я, обращаясь к вояке,
застывшему как столб, - Он же тут всех под смерть подписывает,
урод.