Понурые головы, безжизненный, измученный шаг (что больше домысливалось, нежели было видно с такого расстояния)… Пленные!
– Сколько до них? – спросил Демин.
Воднев бросил взгляд на монитор.
– Километра три. При такой скорости будут здесь через полчаса… – голос Игоря внезапно дрогнул.
– Боишься? – Демина вопросительно приподнял правую бровь.
– Нет, товарищ майор. За пленных переживаю. Свои ведь… предки, хоть и из боковой реальности.
– А! Тогда понятно! – успокоено кивнул Демин.
Перед боем он старался выбросить всё лишнее из головы, включая жалость. Голова должна оставаться холодной. Стоит поддаться секундной слабости и всё, операция провалена.
Кочевники внимания на парящего дрона не обращали. Птица и птица… мало ли всяких, несмотря на зиму. Летит себе, хлеба-соли не просит. Хотя подними кто-то из всадников голову, может, и уловил бы странности в полёте. Но пока везло, не было степнякам никакого дела до русского неба.
Мохнатые лошадки неторопливо трусили (чего гнать, коли есть богатый полон?).
Демину не нравилась беспечность кочевников, слишком уверенно те чувствовали себя на чужой земле, никого и ничего не боялись. Вдобавок всего шестеро, что наводило на мысли: где-то недалеко рыскает отряд покрупней, иначе бы настолько борзеть дети степей не стали.
Свешников остался прикрывать Воднева (тот по-прежнему сидел за пультом дрона), остальные двинулись ближе к дороге. Залегли в кустах, на пригорке, удобном для стрельбы. У Демина и Морошкина были арбалеты; Павленко, избавившись от «печенега» (пулемёт для усиления оставили Свешникову), взялся за бесшумный «винторез».
Через полчаса из-за деревьев, там, где дорога делала изгиб, показались два головных всадника. Острый запах конского пота, сыромятных кож, из которых изготавливали примитивные доспехи, достиг лежавших в засаде бойцов раньше, чем заунывная, точно повизгивание ножовки, песня, которую тянул себе под нос головной монгол.
– Свешникова нет… – хмыкнул Морошкин. – А то бы перевёл, может, шедевр…
Демин предостерегающе поднял руку. Затем так же молча распределил цели. Караван полностью вытянулся из-за изгиба дороги; оставалось только подождать, когда всадники выйдут на линию огня.
Положили татар двумя бесшумными залпами. Те даже сообразить не успели, откуда прилетела смерть, больно быстро всё произошло. Стрелять старались сразу наверняка, но кое-кто из кочевников ещё конвульсивно дёргался, цепляясь за стремительно вытекавшую из тела жизнь.