Подъезжая к поселению, я сбавил скорость, что бы как следует всё рассмотреть. К тому же, небольшая скорость в населенном пункте всегда считалась признаком хороших манер.
Полуденный зной давал о себе знать. Мне практически никто не попался, не считая пары шестипалых перерожденных собак, с длинными, зубастыми пастями, щелкающими вслед колесам машины.
На небольшом холме, в полукилометре от последней вереницы ухоженных домиков, стояло несколько ветряков. Через каждые пять – десять дворов виднелась пробитая скважина с водонапорной колонкой. Судя по тёмным пятнам жидкой грязи вокруг них, с водой в этих местах проблем не было. Я невольно позавидовал этому факту и продолжил осматриваться.
Получилось так, что один край поселения выходил в степь, а другой почти упирался в торчащие из земли каменные валуны. Участок же между ними и последними дворами был засажен аккуратными рядами картошки.
Дорога, по которой я двигался, как и положено, оказалась центральной. Одноэтажные домики с хозяйственными дворами, сменились двухэтажными строениями. Причём вторые этажи были возведены явно уже после Великой Катастрофы. Об этом свидетельствовали мощные сваи, поддерживающие несущие перекрытия постройки между этажами. Где-то они были из толстых стволов деревьев, обработанных противокоррозионными растворами, а где-то бетонными, явно вывезенными из городских руин.
Если честно, я практически не помнил это поселение. Либо мы с Насипом никогда через него не проезжали, либо оно очень сильно изменилось. Судя по вывескам над каждым двухэтажным домом, люди здесь жили достаточно комфортно. Во всяком случае, у них имелась прачечная, постоялый двор и даже развлекательное заведение. Пару раз мне попались указатели на автомастерскую и на заправочную станцию, которая должна была оказаться как раз где-то по пути моего следования.
Бегущие за УАЗ-иком собаки вскоре отстали, видимо проводив его как раз до границы своих владений. Мне попались несколько пожилых людей, сидящих в тени небольших переодевшихся деревьев, рядом со своими домами.
Судя по всему поселение было интернациональным. Что ж, это было вполне логично. Близость караванного пути давала о себе знать. На оконных ставнях многих домов, выкрашенных голубой краской, красовался золотой казахский орнамент. Горячий степной ветер периодически приносил концентрированный аромат навоза, а так же приглушенное мычание и блеяние большого количество скота.