– А ну, прекрати и дай досмотреть, щенок! – пробурчал хозяин.
Мужчина нажал кнопку повторно, и песня в исполнении Сейрана приласкала слух стариков. Женщина заплакала, а слуга подошел к ней, прося прощение за оскорбление памяти погибших музыкантов.
– Давно этот пир был, – протянул он, посмотрев на всплывающую на экране дату.
– Почти два года назад. Дочка в Дашкесане живет. А покойных музыкантов там любили, – напомнила Гызылгюль-ханум.
– Сынок, ни я, ни жена не забыли твою доброту к нам. Просто больно, что ты губишь себя. Если те люди кололись и нюхали, то после смерти оставили память в сердцах поклонников. А ты, дурень, даже одним пальцем на пианино играть не умеешь.
Баладжафар-киши припомнил дворецкому, как пару месяцев назад шестилетний Гусейн тщетно учил его играть на игрушечном пианино «Жили у бабуси».
– Прошу. Память о себе, когда меня заест гашиш, – сказал Абдул, вручая хозяйке покрытую лаком глиняную статуэтку девушки, похожую на ее дочь.
Изваяние было изготовлено по заказу сестер как подарок к дню рождения Перигюль, утонувшей в море семь лет назад.
Однажды, когда Абдул поехал в Баку, чтобы продать мясо, недоверчивые зятья Баладжафара (ненавидевшие сомнительного типа) потребовали открыть его каморку и вместо компрометирующих преступника улик обнаружили несколько лепок из пластилина и парафина. Когда Абдул вернулся, они как бы невзначай перевели разговор на хобби детей, а слуга охотно поделился скромными знаниями скульптора.
– В дом пионеров ходил от нечего делать, поэтому не стал ваятелем.
– Ох, дитя мое! – всхлипнула Гызылгюль-хала, обняв одной рукой мужчину и держа в другой бюст дочери.
– Отдал бы ее за тебя, – сказал старик. – Таким же романтиком была моя Перигюль.
– Умная, добрая, никого не боялась. Пряла шелк и гнала корову в загон и обратно, – добавила мать.
За работу Абдул принялся с душой, так как хозяйская дочь напоминала его погибшую жену. Если Перигюль умерла холостая в 20 лет, то Абдул был вторым мужем Джейран – беженки из Армении.
Ее первого супруга убили в 1989-м на почве межнациональной розни. Она с грудным сыночком перебралась в Баку и жила с братьями. Поскольку гуманитарная помощь и пособие не покрывали нужды, вдова работала в чужих домах: мыла посуду, окна и полы, стирала и ходила в магазин. Увидев эту хорошенькую женщину в доме друга, Абдул не упустил шанс насолить нелюбимой жене, заключил брак с любовницей перед Богом, и эта жизнь их устраивала. Он снял однокомнатную квартиру. Вскоре обе жены сообщили о беременности. Муж с трепетом ждал рождения детей, разделяя философию гражданской жены «дети – это богатство, как бы нужда не мучила».