И неудивительно: ведь именно со службы в милиции и началось восхождение Юрия Ивановича к жизненным вершинам.
Впрочем, все по порядку…
В семьдесят седьмом году, отслужив срочную во внутренних войсках МВД СССР (охрана пермских «лесоповальных» лагерей), старший сержант Коробов, отличник боевой и политической подготовки, был направлен в Рязанскую высшую школу милиции и, закончив ее с отличием, получил распределение в родной подмосковный городок Солнечногорск, оперуполномоченным уголовного розыска.
(По просьбе правоохранительных органов автор изменил некоторые географические названия, а также имя и отчество фигуранта.)
Молодой лейтенант угро сразу же зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Старательный, понятливый, исполнительный, но скромный и не гордый: если в отделении не было служебной машины, он запросто отправлялся на выезд даже на общественном транспорте. Отчетность Коробова всегда ставилась в пример другим сотрудникам, а по показателям профилактики и раскрываемости он уже спустя год вышел на первое место по горотделу. Но больше любых премиальных оперативник любил похвалы руководства: на простом, бесхитростном лице Юрия Ивановича была написана готовность исполнить любой, самый жестокий и безрассудный приказ даже не за вознаграждение, просто за поощрительную улыбку начальника.
Впрочем, ни начальник городского управления милиции, ни парторг, ни другие милицейские командиры не рассмотрели в тихом, скромном и исполнительном лейтенанте уголовного розыска его истинную сущность прожженного честолюбца и карьериста.
Коробов не зря поставил на МВД: в семидесятые годы это ведомство было одним из немногих, суливших хорошие перспективы для карьеры. Именно потому еще в ПТУ Юра добровольно ходил в так называемую ДНД, добровольную народную дружину; именно потому в военкомате напросился во внутренние войска МВД; именно потому перед дембелем попросил начальство дать направление в Рязанскую «вышку» – мол, чувствую призвание.
Надевая китель с милицейскими погонами, человек так или иначе вступает в сделку с совестью. Всем известны и пресловутые следовательские планы «по раскрываемости преступлений», спущенные свыше, и «оперативно-следственные методы», при помощи которых из любого подозреваемого можно выбить практически любые признания. Впрочем, Юрию Ивановичу на все это было наплевать: он давно уже избавился от совести и морали, приучив себя видеть в окружающих лишь шахматные фигуры своей игры.