Воцарилось минутное
молчание.
- Ладно, - наконец выдал Марк и
улыбнулся. – В чем-то, Константин, ты действительно прав. План
настолько безумен, что возможно и получится воплотить его в
жизнь.
Следующие несколько дней проходили в
чемоданном настроение. Первым делом мы обошли офис и помещение
ресторана, в поисках хоть какой-нибудь веревки, и кроме той, что
нашлась в свое время в закромах у завхоза компании, естественно
ничего не нашли. Прикинув её длину и решив, что сама веревка
коротковата, было принято решение нарастить её занавесками, что я
тут же и принялся воплощать в жизнь, почерпнув из еще чудом живого
Интернета один особенно хитрый узел. Марк, тем временем, в
очередной раз обшарил рефрижераторы и, вытащив на божий свет те
продукты, которые ему показались наиболее свежими, исключительно
крупы и консервы, паковал две большие спортивные сумки, которые мы
разыскали в недрах одного из кабинетов. Зачем они были принесены
туда бывшим хозяином и почему там были оставлены, осталось для нас
тайной, но забывчивость и разгильдяйство их бывшего хозяина пошло
нам на пользу. Со всем с этим мы справились в первый же день и,
стащив достаточно внушительную кучу барахла в одну гору, уселись в
кресла.
- Не потянем, - наконец выдал я,
прикинув вес всего, что мы собрали.
- Не беда, - Марк отмахнулся и,
прищурившись, оглядел наши пожитки. – Нести будем вниз и до
третьего этажа. После можно аккуратно спустить на веревке одну за
другой, а потом и самим. Один спускается, другой
прикрывает.
- Отлично, - улыбнулся я. – Тогда
завтра и в путь.
Нашу эвакуацию из погибающего города,
впрочем, пришлось отложить, и вот почему. Вопреки всем разумным
доводам, большинство коммуникаций, точнее персонал, который их
обслуживал, сгинул в неизвестном направлении. Часть переродилась в
бешеных и сейчас с успехом носилась по грязным улочкам в поисках
очередной жертвы. Часть, получив пулю в голову, стала прибежищем
для мух и паразитов, а часть, сделала ноги, наплевав на свои
обязанности. Понять-то их можно, своя рубашка к телу поближе будет,
и именно в том порядке, в котором технари эвакуировались из
мегаполиса, начало отказывать ранее непоколебимое оборудование.
Часть из него, конечно, функционировала и исправно вещала, но
некоторые, особо хитрые блоки вдруг решили выйти из строя. Так,
один за другим мы сначала лишились телевидения, точнее основных
федеральных каналов, потом смотрели только местные, а потом
телевизор на стене стал простой пластиковой коробкой, не пригодной
ни для чего, кроме того, чтобы прикрыть им дыру в стене.
Существенно медленнее, но от этого не менее верно, начали отмирать
и эфирные радиостанции, фактически, в том же порядке, что и их
телевизионные собратья, а вот Интернет устоял. Самый новый, самый
вроде бы шаткий сегмент вещания, стоял непоколебимо в море хаоса и
смерти, горделиво вздымаясь как утес средь морских волн, продолжая
соединять континенты, города, поселки, дома и квартиры. Именно тех,
кто остался жив и отчаянно искал пути к спасению. Самого спасения
со стороны ждать уже не приходилось, потому что сами карантинные
войска, а также спасательные бригады МЧС и другие схожие
формирования, как не бряцали оружием и не тратили патроны, но несли
сокрушительные потери. Вирусу было плевать, офисный ты работник или
ветеран всех возможных компаний, виртуозно ли ты владеешь ножом или
ничего тяжелее ручки в руках не держал. Сначала все думали, что
беда локальная, потом уповали на то, что зараза не способна
распространяться каким-то иным путем, кроме как в прямом контакте с
мертвяком, а когда выяснили всю глубину проблемы, и большинство
умных голов схватилось за эти самые головы, то было уже поздно.
Бешеные заполонили лагеря беженцев, появлялись в самых защищенных и
укрепленных районах, закрытых со всех сторон кордонами спецвойск, и
им так же было плевать на твой статус. Перерождались все. Нищие и
богачи, премьеры и кассиры, бандиты и священники. Крохотному
смертоносному мерзавцу было абсолютно все равно.