Строго говоря, комбикорм совсем не нравился волкам на вкус, -
неудивительно, ведь исходно он предназначался для лосей, - но лоси
от него вообще шарахались, а волки ничего так, приспособились и
даже в некотором смысле насобачились.
Этот своеобразный продукт возник в Лесничестве случайно. Поздней
осенью у Первого вдруг завис основной мозг, и он со
вспомогательного дал команду на перезагрузку. Все прошло вроде
нормально, но в «поваренной книге» Первого каким-то образом
слиплись и наложились один на другой два рецепта - подкормки для
волков на суровые холода и собственно зимнего комбикорма для
лосиного стада. Зима выдалась самая обычная, помогать хищникам
никто не собирался, а насчет лосей было распоряжение увеличить
поголовье, так что готовили для них помногу и часто.
Когда выпал снег, Первый загрузил рецепт своим лесникам. С тех
пор Четвертый, Пятый, Шестой и Седьмой бегали по территории,
собирая всю дохлятину, кидали ее в дробилку, щедро добавляли кору
осины и ивняка, чуточку дрожжей, соли - спасибо, не сахара, - и
самую малость рыбьего жира, чисто как лекарство.
Иногда в дробилку попадали сонные енотовидные собаки, которых
роботы вытаскивали из-под бурелома вдоль реки. Тогда приготовление
корма сопровождалось дикими воплями, и у всего леса на некоторое
время дыбом вставала шерсть.
На выходе получалось нечто с запахом, будоражащим воображение
настолько, что человек наверное упал бы в обморок от избытка
чувств.
Волки, едва унюхав комбикорм в первый раз, натурально сдурели,
вовсе потеряли инстинкт самосохранения и несколько раз пытались
залезть в ангар, где располагалась «лесная кухня». Сначала они
взялись за подкоп под забор Лесничества, затем кидались, очертя
голову, в открытые ворота и атаковали волокушу на выходе из ангара
- но разряды из шокеров, то в воздух, а то и прицельно, образумили
стаю. Волки припомнили, что они умные, и попробовали напрыгивать на
волокушу по пути следования, когда ее тащил и, соответственно,
оберегал только Шестой. Но жадный робот метко отстреливался
электричеством и больно дрался манипуляторами. Прибыв на место, он
раскладывал еду лопатой по лосиным кормушкам. Приходили лоси,
останавливались в почтительном отдалении, нервно втягивая ноздрями
воздух, тяжело вздыхали и уходили, а потом и вовсе бросили это дело
- приходить. Но Шестой всегда бдительно охранял кормушки, пока
нетронутая пища не смерзалась в комья, разгрызть которые вряд ли
смог бы даже ископаемый тираннозавр. Тогда Шестой выковыривал, а то
и выдалбливал комья из кормушек все той же лопатой и сваливал в
кучу. День ото дня куча росла, бессмысленная и беспощадная.