Медведь прислушался, заинтересовался и треснул Второго об сосну
еще раз.
Шатун ответил.
И они начали перестукиваться.
Волки попытались закопаться глубже, но там была уже земля.
Десятый перестал рваться из западни и теперь сосредоточенно
отвинчивал застрявшую ногу.
Лоси вынеслись на западную границу территории, где им
подвернулся Девятый. Сманеврировать в глубоком снегу он толком не
мог, поэтому лоси его сшибли, затоптали и унеслись через
заснеженное поле в направлении ближайшего перелеска. Девятый, лежа
на спине в сугробе, задумался, почему все вокруг белое, и сообщил
об этом открытии Первому. Тот приказал включить режим диагностики и
не мешать. Первый был занят - думал, кому вручить ружье для
усыпления медведя. Свободен от срочных задач остался только Восьмой
на северной границе, и Первый его вызвал.
И тут переменился ветер.
Дунуло сильно, так, что зашумели сосны. И дунуло с востока.
Шатун, который окончательно сдурел от всего происходящего, впал
в прострацию и меланхолично лупил роботом по сосне - дзынь! дзынь!
дзынь! - внезапно понял, что у него за спиной готовится к прыжку
тигр.
До волков донесся запах от волокуши.
И до разбуженного медведя тоже.
Медведь более-менее пришел в себя, бросил Второго и теперь
больше всего хотел залезть обратно в берлогу, но запах...
Он просто сводил с ума.
А тигр уже собирался прыгнуть шатуну на загривок, когда тот
развернулся и, словно заправский молотобоец, с плеча ошарашил
противника железякой по лбу.
В железяке, отключенной во избежание коротких замыканий,
случилось короткое замыкание, и она засадила тигру из шокера в
морду двадцать шесть ватт при напряжении пятьдесят киловольт.
Тигр молча сел на задницу. У него даже хвост перестал
дергаться.
Тут почти одновременно к месту происшествия выскочили с разных
сторон Третий, Четвертый и Пятый. Они быстро оценили степень угрозы
и перенацелились с шатуна на более опасного зверя. Тем более, что
шатун мирно сидел на месте и очень спокойно разглядывал тигра.
Две коротких секунды вдруг растянулись почти до
бесконечности.
У шатуна все путалось в голове. С одной стороны, в его медвежьей
картине мира тигр не считался едой, а с другой, вот этого
полосатого он бы с удовольствием слопал. Осталось понять, тигр уже
в состоянии еды, или следует его довести до кондиции, и как бы это
половчее устроить... или это он, медведь, уже еда для тигра, а тот
просто решил отдохнуть перед обедом. Так или иначе, что-то надо
делать, но шевелиться лень и соображать тоже лень. Шатун смертельно
устал, силы покидали его. Еще одно движение мысли - он упадет и
заснет прямо тут. И окажется едой.