Спряталась в тени кумирни
Ослеплённая сова.
– Дзёсо Найто.
Автобус увозил нас всё дальше на юг. Вероника прислонилась к моей руке и почти мгновенно заснула; я же смотрел на проносящиеся мимо рисовые поля и размышлял о том, как неожиданно порой складывается жизнь, устраивая встречи, которые становятся поворотными в судьбе. В том, что наша встреча была именно такого рода, никаких сомнений не оставалось.
Пока моя компаньонка спала, я ещё раз прокрутил в памяти все обстоятельства нашего вчерашнего знакомства, пытаясь найти в них хоть что-то, что смогло бы пролить свет на её загадочную личность.
•••
Вчера, приехав в Пномпень к середине дня и заселившись в первый подвернувшийся гестхаус, я сразу же отправился бродить по городу. Колорит здешней жизни здорово отличался от вьетнамского, и я ходил по улицам, наблюдая городскую суету, а заодно пытался понять, что мне делать дальше.
К вечеру я вышел на Сисоват – туристическое сердце Пномпеня. Эта длинная набережная была заполнена самым разнообразным народом: от респектабельных парочек подчёркнуто буржуазной наружности до бродяг-бэкпэкеров, всем своим видом выражавших принадлежность к отдельному племени свободных белых разгильдяев. Среди гуляющих сновали молодые местные ребята с цепкими взглядами «любой каприз за ваши деньги», ищущие, как бы подзаработать; на каждом углу стояли кхмерки, торгующие всякой съедобной мелочью.
Вскоре мне захотелось тишины. Я спустился к реке и увидел на берегу какую-то кучу хлама, – кажется, за ней было подходящее для уединения местечко. Я уверенно зашагал туда, но подойдя ближе, обнаружил, что место занято: на траве, чуть в отдалении от горы мусора, сидела худощавая девушка с забранными в хвост волосами и что-то сосредоточенно рисовала в блокноте.
На вид ей было лет двадцать семь или около того, и мне показалось, что родом она откуда-то из Восточной Европы. По безмятежному, но целеустремлённому выражению её загорелого лица, украшенного едва заметной россыпью веснушек, становилось понятно, что путешествует она уже далеко не первый месяц. Эту догадку подтверждала и одежда, в которой неуловимо ощущался дух странствий: широкие штаны песочного цвета, кеды и потёртая майка в серо-красную полоску. Неподалёку лежал рюкзачок, из которого торчал кусок пакета с чем-то съедобным.