– Хватит! – неожиданно вскричал Себастьян. И, рывком встав, откинул стул, который с грохотом упал. – Как ты можешь сидеть здесь с таким невинным видом?!
– Герр, о чем вы? – если Август и испугался в первую секунду, то тут же взял себя в руки. Это ведь как фехтование – просчитать все возможные ходы после внезапного удара, чтобы вновь первенствовать.
– Как будто ты не понимаешь? – он так и кипел. – Я знаю, что ты отпускал без моего ведома Гриетту, а служба охраны доложила мне, что тебя весь день не было! Где ты был, отвечай немедленно!
Август вздохнул, подумав про себя: «Всего-то? Обвини он меня в грабеже швейцарского банка, я бы и то не оправдал столько эмоций».
– Я гулял.
– Весь день гулял? Мне сказали, что ты вернулся гораздо позже, чем это полагается человеку с графской фамилией! – и правда, Август вчера засиделся с Мари, а потом еще и на такси денег не хватило – пришлось дожидаться последнего автобуса.
Тут уже Август не мог стерпеть. Он вскочил.
– Да как вы смеете?! Вы! Как можете упрекать меня в чем-нибудь, когда сами себя ведете, как ребенок! Разве ваша фамилия графская? Кажется, вы приобрели власть только из-за своей компании! Почему вы хотите, чтобы я не встречался с отцом? – вопросы лились потоком, и Август уже просто не мог остановиться. – Боитесь, что мама уйдет от вас к нему? – эта мысль давно не давала покоя мальчику. Все ведь было так здорово, до того, как мама на званом обеде познакомилась с Себастьяном.
Лицо отчима мгновенно налилось краской. Он кинулся к мальчику. Август даже думал, что тот его ударит. Но мужчина, пересилив себя, прошипел, брызгая слюной прямо мальчику в лицо:
– Твой отец – тот еще жулик, и мать никогда уже не обратит на него внимания… Он опозорил свою фамилию! Я знаю, что ты был в Берлине у этой ведьмы-нищенки и ее внучки. Хе-хе, как же хорошо, что я уговорил в свое время старину Тинкля открыть на соседней улице филиал… Хе-хе-хе-хе… – Себастьян мерзко улыбнулся.
У Августа перехватило в груди, в глазах потемнело, и словно вокруг исчезло все, кроме этого лица, искаженного злобной гримасой.
– Фрау Томако – самый добрый человек, которого я знаю. А мой отец в сто раз лучше вас, глупого, мелкого, завистливого…
Себастьян взял Августа за ворот рубашки и стал трясти.
– Папа! – вскричал Филипп, с ужасом наблюдая за ними. Себастьян с сомнением фыркнул в его сторону и, опомнившись, отпустил Августа.