— Сандара, — голос отца был надломлен, а я не могла сделать для него хотя бы малость — посмотреть в последний раз. С таким настроем Марка не удивлюсь, если больше ни с кем не увижусь.
Я поспешила спрятаться в темноте кареты. Уж не знаю специально или тут так заведено, но в моей коробке не было окон. Сидишь, как в гробу… нет, плохая ассоциация, лучше, как в шкафу: темно и душно. Меня нещадно трясло, но стиснув зубы терпела. Утешала себя тем, что вот-вот приедем и я вдохну свежий воздух, зажмурюсь от яркого солнца.
Тогда я не знала какие подарки судьбы ждут впереди.
2. Глава 2
— Госпожа, что же мы с этим будем делать?
Мы с управляющим стояли посреди двора и смотрели на груду прогнивших досок. Мой заказ, между прочим, оплаченный тяжело заработанными таланами, словно насмешка от мира мужчин слабой женщине.
Марк в своей жестокости превзошёл самого себя. Пока я ехала сюда думала, что хуже быть не может. Зря. Поместье, в котором мне предстояло жить, представляло собой жалкое и жуткое зрелище: огромные трещины по стенам, прогнивший пол практически во всех комнатах, протекающая крыша, земля не приносит прибыли и слуги, нанятые для поддержания порядка, целыми днями бездельничают. Во главе с управляющим.
Три года кропотливой работы, шаг за шагом мне приходилось отстаивать свои интересы. Я боялась, что окружающие догадаются о подмене? Ха! Мне плевать догадаются или нет. После недельной диеты на куске хлеба с небольшим количеством воды и постоянной тряски кто угодно озвереет.
— Запрягай Грома, поеду в город ругаться.
— Госпожа, негоже верхом-то, лучше в коляске. Вы же не простолюдинка, чтобы так…
— Тамар…
— И слушать ничего не желаю. Здесь вы можете хоть на палке прыгать, а к людям стоит выходить, как и подобает жене правителя.
— Я соломенная вдова, Тамар, правитель забыл обо мне.
— Мам!
Я оглянулась и раскинув руки поймала в крепкие объятия сына. Тёмные волосы и глаза, как у отца с той лишь разницей, что в этих глазах был свет и любовь.
— Привет, отдохнул? — в поместье зашумели, застучали, услышали, что ребёнок проснулся и перерыв закончился.
— Ага, а что это?
— Это безобразие, которое кто-то будет исправлять.
— Здорово! Я с тобой!
— Нет, ты останешься дома и будешь следить, как слуги справляются с работой. Поможешь мне?
— Я тя лю, — он крепко обнял меня и поцеловал в щёку.