Поначалу друзья иногда встречались, но недостаток свободного времени свел разговоры к коротким телефонным звонкам и таким же немногословным электронным письмам.
Сто лет назад, когда эпистолярный жанр оставался для людей единственным способом общения на расстоянии, письма выводились старательно, длинные, многостраничные, обстоятельные. Автора узнавали не только по почерку, но и по тому, как человек выражал собственные мысли и чаяния. Сегодня письменная речь, как и сам ХХI век, суетлива и тороплива, понятия и фразы стремятся к сокращениям. Например, «спсб» – в качестве благодарности, «здр» – вместо приветствия или двухбуквенное «ОК» в знак согласия. А чтобы не мучиться над словами, выражающими эмоции, чувства, их вообще заменили значками – пиктограммами. Мало того, услужливая программа предложит вам на выбор с десяток уже готовых картинок – смайликов.
На первый взгляд удобно, процесс автоматизирован, ответ пишется мгновенно. Но, выигрывая в скорости, мы проигрываем в другом: электронные послания еще дальше уводят нас от общения. Создавая письма «от руки», человек размышлял, делился переживаниями, убеждал в своей правоте, рассчитывая на понимание и поддержку. А нынешние шедевры – банальные конкретные ответы на конкретные вопросы. Такая переписка не предполагает откровенность.
Поэтому прежние разговоры обо всем на свете, обсуждение успехов или поражений на личном фронте остались в прошлом и ограничивались сухим обменом информации: кем работаешь? сколько получаешь? А когда Серёга временно перебрался на жительство в другое полушарие, сошли на нет и эти крохи. Последнее, как помнилось Аркадию, он успел в порыве отчаяния сообщить, что остался не у дел, но найдет силы справиться с трудностями, освоив другую специальность.
Поэтому приятно удивился, когда через пару лет полного молчания вдруг получил сообщение от Сергея: старый приятель просил встретить в аэропорту. И еще приписал в конце: мол, не пожалеешь, тебя ждет сюрприз.
Аркадий приехал в Шереметьево и долго топтался в Зоне прилета, высматривая сквозь стеклянные стены друга детства. И ведь чуть не пропустил. Серёгу невозможно было узнать: фигура утратила угловатость, пиджак теперь не висел, словно на вешалке, а сидел как влитой на широких плечах, черты лица приобрели твердость, взгляд – уверенность, жесткость, даже походка, когда-то стремительная, стала расчетливо размеренной.