древнерусского общества. Существует популярный миф о якобы имевшем место чуде массового христианского просвещения Руси в первые же десятилетия после крещения.
С этим мифом следует расстаться. Просвещение, безусловно, имело место, и его последующий эффект для становления русской культуры переоценить невозможно. Однако оно не было массовым. Мы не говорим сейчас даже о том, что само крещение Руси происходило совсем не безболезненно, а сопровождалось насилием, растянувшимся на столетия, и фактическим «двоеверием», следы которого историки находили еще и в XIX веке. Речь о том, что даже приобщение к христианской литературе в глазах современников выглядело как гибель для рода и семьи: иначе не было бы того плача, которым, по слову Киевской летописи, провожали матери своих детей «в учение книжное».
А дети были привилегированные, из «нарочитой чади». Летопись говорит, что Владимир после крещения «посылал собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное». Таким способом за несколько десятилетий была сформирована весьма немногочисленная, однако очень влиятельная (уже просто в силу сословного происхождения) корпорация книжных людей, общественный авторитет которых держался, с одной стороны, на родовитости, с другой, на просвещенности. Именно в пределах этой корпорации главным образом и имела хождение книжная христианская культура.
В противоположность ей, устное поэтическое творчество не было ограничено в составе своей аудитории какими-то рамками. Д. С. Лихачев справедливо отмечал, что в русской словесности «до XVII в. систему литературных жанров мы не можем рассматривать как самостоятельную. Она дополнялась системой жанров фольклора». Книжность обслуживала лишь ту сторону общественной жизни, которая была связана с церковно-государственными интересами. Все прочие стороны жизни людей, касающиеся их «мирского» бытия, сопровождались обращением к устной поэзии. Рождение, брак, личные отношения, судьба, смерть – для всех этих аспектов человеческого бытия существовали устнопоэтические жанры, к которым обращались люди независимо от своего сословного статуса. Правильно будет сказать, что аудиторией устной поэзии были все русские люди, тогда как аудитория книжности составляла в этом множестве лишь небольшой его участок.
Наконец, различна была позиция