– А водителя послать нельзя?
– С ума сошел? Какому-то водителю отдавать такие документы?! Нет, ты правда болен.
– Хорошо, поеду. Когда надо?
– Да прям сейчас поезжай. У него рейс во Фриско с девятнадцать с чем-то. Я позвоню, что ты будешь. Шахревич тебе доверяет.
– Ну, слава богу, прям камень с души.
– Вот! – Козихин хлопнул друга по плечу. – Вот теперь я вижу Ваньку Макеева! А то ходишь, как тень отца Гамлета, смотреть противно.
Дорога в аэропорт сложилась на удивление удачно. Макеев уже забыл, когда он столько ехал без пробок.
Снаружи вдоль шоссе клубилась колючая февральская поземка, внутри салона работала печка и тихонько мурлыкало радио. Макеева потянуло на разговоры.
– Нет, Исфандияр-ака, я не против, чтобы ты был все время со мной. Ты мне даже нравишься. Но я решительно не понимаю, почему ты ко мне прицепился. Ну, ладно, ты прицепился потому, что у меня с головой непорядок. Допустим. Я читал, депрессии сопровождаются небольшими ослаблениями когнитивных функций. Пусть так. Но почему именно ты? Вот такой вот, в халате и с бородой? Ты кто, узбек? Таджик? Может, ты вообще моджахед?
Макеев глянул в зеркало. Исфандияр-ака безучастно смотрел в окно.
– Ну, хорошо, извини, если обидел. Ты не моджахед. Но почему мое расстроенное сознание, или подсознание, хрен его знает, породило именно тебя? Я с вашими сроду дела не имел. В Афгане не воевал, в Средней Азии не был… Слушай, а может, ты араб? Я, помнится, лет восемь назад ездил в Эмираты. Там мы с тобой пересечься не могли?
С заднего сидения не доносилось ни звука.
– Я бы понял, если бы я что-нибудь ужасное совершил, и ты бы служил напоминанием… Я одну книгу читал, кстати, интересную… Там мужику все время являлась вьетнамская старуха. Но там все понятно было: этот мужик ее убил на вьетнамской войне. Она – вроде как неотомщенная жертва. А ты кто?
Молчание.
– Нет, ты не молчи, я же должен понять. Ты за мной уже который месяц таскаешься. Вроде ничего не просишь, не упрекаешь… Но не зря же ты таскаешься? Ты, вообще, живой? Или дух?
– Я – твоя фантазия, – наконец ответил старик.
– Тоже мне, открыл Америку! Я и так знаю, что ты моя фантазия. Но почему моя фантазия – это ты?
– Иншалла! – Исфандияр-ака поднял руки и коснулся лба. – Так захотел аллах.
– Тьфу! – Макеев разозлился. – Вот и говори со своим подсознанием!