А кто жил там ранее? Несомненно, кто-то из своих, губернских чиновников, последовавших призыву губернатора строиться на Водах. Или чиновничья вдова, получившая возможность зарабатывать сдачей квартир свой кусок хлеба. К сожалению, у нас нет никаких документальных оснований утверждать, что участком №2 (на плане Бернардацци) до 1823 года владела «губернская секретарша Макеева», но, согласитесь, это очень и очень вероятно.
Несомненно, пушкинских мест в Пятигорске могло быть и больше. Ведь на Водах одновременно с поэтом находились его петербургские друзья, приятели и просто знакомые, у которых он бывал в гостях. Нам известны некоторые имена – литератор Г.В.Гераков, отец его лицейского товарища Г.П.Ржевский, офицеры-гвардейцы А. Н. Марин и С.И.Мещерский. Но, увы, не известны дома, где они жили тем летом. Пожалуй, только одно место – то, где велись долгие задушевные беседы с Александром Раевским, старшим сыном генерала, мы хорошо знаем. Это берег Подкумка. Позднее Александр Сергеевич сам вспоминал о том, как сидели они там, «прислушиваясь к мелодии вод», которая аккомпанировала их разговорам на философские темы.
В такой же романтической обстановке велись беседы и на Железных Водах, куда приезжие обычно перебирались, завершив лечение горячими водами Машука.
«Мы здесь в лагере, как цыгане…»
Если поселение на Горячих Водах все же имело относительно благоустроенный вид, то совсем иную картину Пушкину пришлось увидеть у подножья горы Железной, куда, вместе с Раевскими он прибыл 2 июля. Курорт этот, если его можно так назвать, только-только начинал свою жизнь.
Еще за десять лет до интересующего нас времени, о ключе минеральной воды, расположенном между Железной горой и Бештау, имелись лишь смутные противоречивые слухи: то говорили, что источник находится на склоне Бештау, то оказывалось, что бьет он на соседней горе, а то и вовсе на отдаленной возвышенности. Его называли то горячим, то холодным, то единственным, то одним из нескольких, вытекающих по соседству. И лишь настойчивость приехавшего из Москвы доктора-филантропа Федора Петровича Гааза и помощь кабардинского князя Измаил-бея позволила обнаружить ценный источник.
Коллеги доктора сразу же заинтересовались новыми водами. Уже следующим летом с ними пожелала ознакомиться целая группа ученых – они были приведены князем Измаил-беем к подножью горы, которую Гааз назвал в честь великого князя Константина, брата императора. То же имя он дал и источникам, вытекавшим у ее подножья. Но названия эти не прижились. Федор Петрович сам обозначил важное свойство вод, которое и закрепилось в их названии. Известность получила не Константиновская, а Железная гора, щедро дарующая людям не Константиновские, а Железные воды.