Четыре стихии перешли на соревновательный процесс, выделив мне почетное место судьи. Отпала необходимость просить или заставлять элементалей что-либо сделать. Они сами пытались продемонстрировать мне свои умения, при этом вставляя «палки в колеса» конкурентам.
Со стороны могло показаться, что вокруг игрока, сидящего в позе лотоса на дальнем крае крепостной стены, происходит конец света. Летающие камни, всполохи огня, порывы ветра, жгуты воды, все это двигалось, сталкивалось, горело, осыпалось, взлетало, замерзало и гудело. Но на меня мало кто обращал внимания, все были слишком поглощены собственными заботами.
Я был счастлив!
* * *
Сегодняшнее утро было особенным. Я стоял перед городскими воротами и старался ни о чем не думать. Предстоящее дело было очень важным, и я уже откладывал его исполнение пару раз.
Мои элементали достаточно окрепли для того чтобы использовать умения в борьбе с реальным противником. Оставался последний шаг. Необходимо было донести до их зародившегося псевдо-сознания основной постулат, постулат смысла существования их жизни.
Сегодня я должен буду умереть. Умереть много, много раз.
За прошедшие две недели, элементали достигли третьего уровня. Только «земля» был второго. Постоянное использование внутренних резервов маны расширило их мано-каналы. Моя смерть будет уменьшать получаемое элементалями количество до одной единицы в минуту. И чем дольше я буду в «великом ничто», тем дольше элементали будут сидеть на «голодном пайке». Я надеялся, что подобная ситуация сподвигнет элей к необходимым мне действиям.
Кровожадные кролики, днем их глаза совсем не светились красным светом, но сдвоенные резцы были все так же остры и безжалостны. Первая смерть прошла буднично. Ни один из прижившихся на моей груди гадов, даже не дернулся в мою защиту.
Умирая второй раз, я ощутил легкое беспокойство в их рядах. Впрочем, смерть прошла так же, как и первая.
Третья смерть принесла первые проблески. «Земля», который страдал меньше всех от сужения мано-канала во время моего отсутствия в этом мире, тем не менее, попытался замедлить прыгнувшего мне на грудь кролика.
На четвертой раз «огонь» подключился к событиям, что, впрочем, не изменило моей участи.
На пятый раз я попробовал командовать, отдавая приказы мысленно. Но смерть осталась неумолима к моим потугам.