– Мистер Робинсон ждет вас! – произнес Вольф.
Наемник кивнул и вошел внутрь.
Кабинет богатейшего человека мира выглядел именно так, как Алексей себе и представлял. Разумеется, привыкший окружать свою жизнь завесой тайны Робинсон не размещал фото в печати, но рассказы немногих, кто там побывал, и тех, кто занимался интерьером кабинета, помогли наемнику составить примерную схему этой комнаты.
– Присаживайтесь, мистер Уайт! – указал Робинсон на дальнее от себя кресло.
Возможно, богач хотел таким образом указать Алексею на его место, но наемник ничуть не стушевался и без препирательств присел, где было предложено.
– Хотите что-нибудь выпить? – спросил Робинсон, внимательно изучая Алексея своими утонувшими в складках жира глазами.
– Кофе, пожалуйста! – чуть улыбнувшись, ответил наемник.
Веки миллиардера удивленно хлопнули, но он быстро взял себя в руки.
– Шерон, принеси нам две чашки кофе! – велел он по селектору своей секретарше.
– Хорошо, мистер Робинсон! – откликнулась девушка.
В ожидании, когда им принесут кофе, Алексей и Робинсон молча приглядывались друг к другу.
«Кажется неуклюжим увальнем, но не является таковым!» – мысленно отметил наемник, вглядываясь в миллиардера. – «И силы ему тоже, похоже, не занимать, хотя он и пытается это скрыть, поручая грязную работу другим. Опасный, очень опасный тип!» – коротко резюмировал он.
Дверь позади наемника отворилась, и в кабинет, цокая высокими каблуками, вошла Шерон. Покачивая бедрами, она сначала подошла к своему боссу и поставила одну из двух чашек перед ним, а затем проследовала вдоль стола обратно и опустила вторую чашку дымящегося кофе перед Алексеем.
«Хороша!» – скользнув взглядом по обрамленному рыжими кудрями лицу, подумал наемник.
Девушка уже шагнула к двери, когда Алексей схватил ее за запястье, ловко развернул вокруг оси, опрокинул на спину, почти положив на пол, и впился губами в чувственные губы секретарши.
«Определенно хороша!» – заключил наемник, исследуя ротовую полость Шерон своим языком.
Прервав поцелуй столь же резко, сколь и инициировав его, Алексей поставил пошатывающуюся не то от возмущения, не то от ошеломления девушку на ноги и, повернувшись к Робинсону, произнес:
– Велите ей раздеться!
– Что, простите? – голос миллиардера звучал возмущенно, но глаза скорее искрились любопытством.