– Ну, по крайней мере, материал для сочинения у тебя точно будет! – попыталась утешить подругу Элизабет.
– Вот только это и радует, – вздохнула Ангела. – Ну так что? Мне писать за тебя сочинение?
– Спасибо за предложение, но нет, – качнула головой Элизабет. – У меня есть свой источник информации об этой войне, – заявила она, останавливаясь перед выкрашенным в красный цвет забором.
Это ограждение было единственным в районе, что превышало своей высотой человеческий рост. А в доме, что скрывался за забором, проживал Анатолий Долотов, ветеран Тритской войны, прошедший через плен, а после и концентрационные лагеря, в которых проводилась проверка всех военнопленных.
– А-а, Анатолий Долотов! – понимающе кивнула Ангела. – Да, это действительно настоящий источник! Интересно, почему он общается только с вами? – добавила она задумчиво.
В ответ Элизабет лишь пожала плечами. Действительно, Анатолий Долотов не общался ни с кем из проживающих на Мемори-стрит, за исключением Элизабет и ее матери, которые жили в соседнем доме.
– Может, потому что вы – соседи? – рассуждала вслух Ангела. – Хотя мистер Третино тоже его сосед, а с ним Долотов не общается!
– По-моему, он вообще ни с кем, кроме меня и мамы, не разговаривает, – ответила подруге Элизабет.
– Вот и я о том! – поддакнула Ангела. – Чем-то вы ему приглянулись? А чем именно – непонятно! Ну ладно, пока! – махнула она на прощание рукой и пошла вверх по улице.
– Пока! – махнула рукой в ответ Элизабет и подошла к забору.
Приложив левую руку к холодному металлу, девушка почувствовала, как он постепенно разогревается, узнавая ее по отпечаткам пальцев и линиям на ладони.
– Ваше имя, пожалуйста! – произнес обезличенный голос, порождаемый динамиками, скрытыми в заборе.
– Элизабет Рейнольдс! – ответила школьница.
Несколько секунд система охраны распознавала ее голос, а затем то место, где обычно находится калитка, преобразилось в светящийся желтым светом прямоугольный проем.
Элизабет шагнула внутрь и оказалась на территории участка, окружавшего дом Долотова. Обернувшись, девушка убедилась, что светящийся проем исчез после ее прохода. В дом к Анатолию Долотову могли войти лишь те, кому он сам разрешил проход.
В который уже раз подивившись его странной нелюдимости или недоверию гостям, Элизабет зашагала по выложенной розовыми камнями дорожке к двухэтажному особняку, в котором и проживал ветеран.