У двери он помешкал немного, а потом все же осторожно приложил ухо к щели и стал слушать, затаив дыхание. Тишина стояла над селом. Он не слышал ничего, кроме стука собственного сердца. И тут Жанжака как ошпарило: все время ночью по селу ходили дружинники парами. И он слышал их шаги и негромкий разговор. А теперь уже давно не было слышно никого. Вот что его разбудило: слишком долго было тихо, слишком долго не появлялись те, кто охранял ночной покой селян. Он еще минуту постоял, вслушиваясь в тишину. Даже лягушки, которые досаждали летом своим заунывным кваканьем от маленького пруда за церковью, молчали из-за наступивших ночных осенних холодов.
«Две пары здоровых мужиков. Четыре арбалета и ножи, а кто-то и топор прихватил, наверняка», – думал он, вернувшись в комнату и лихорадочно наматывая портянки и вбивая ноги в растоптанные мягкие сапоги. Хоть и бесполезно было уже соблюдать тишину, но все равно двигался он аккуратно, стараясь не свалить в ночи табурет и не стукнуть лишний раз железом или дверью. Да и перед окном, не закрытым ставнями, старался не показываться. Хоть и ночь, темно – а мало ли что.
«Ходят они поврозь: двое по центральной улице, двое – по поперечной. Это что же могло случиться-то, что – сразу всех?».
Эх, жаль, что период расчетов с Патрулем еще не наступил. В конце сентября, когда весь урожай бывает уже собран, патрульные приходили в село, отбирали по списку, составленному старостой, свою долю, складывали ее в общинный амбар и выставляли возле него на две недели, пока не переправят все на базу, свой караул. А бойцы они хорошие, что бы там о них ни говорили.
На рубаху он накинул свою кожаную куртку, обшитую кусками позеленевшей латуни. От стрелы, может, и не спасет, а вот если резаться на улицах – в самый раз. Подхватил из угла арбалет, скрипнул рычагом, взводя тетиву, вложил короткую стрелу без оперения в желоб, еще две стрелы прихватил в левую руку. Арбалет – это вам не лук. Часто не постреляешь. Тут пару раз бы выстрелить дали. Но зато не надо долго учиться. Ткнул в сторону врага, потянул спуск, и натягивай опять тетиву.
«Кто? Кто пришел в село?»
Это в хранилище они всегда ждали нападения. А тут, в селе, уже привыкли, что есть патрульные, которые заберут свою долю, но зато и прикроют собой, если что случится, что есть свободные, которым отдан лес в вечное пользование, и все, что за лесом тоже, что есть хранители, которые дают учителей и лекарей, и которые тоже могут помочь…