Тосты становились всё цветистее и запутаннее. Комплименты всё более витиеватыми, в них вплетался уже весь пантеон местных богов. Стель жевала мясо, пила брагу и хохотала, поддерживая то одного, то другого венда. Вагни был доволен и хохотал вместе со всеми. За стенами продолжала грохотать гроза. А внутри горницы люди становились всё пьянее и пьянее.
– Клянусь Ньёрдом, когда Рунгерд рожала Эгиля, Хьярти кричал громче, чем она в родовой горячке! – вдруг невпопад выкрикнул большой стройный и мускулистый венд с длинными волосами с правой стороны заплетёнными в косы, а с левой свисающими свободными прядями на грудь.
– Эйлейв, ты напился, – сказал ему сидящий по правую руку Вагни —худощавый, но очень мускулистый воин с обритой головой и длинными усами, свитыми в полоски и с вплетёнными в них монетками и цветными шнурками.
– Сигват! – протянул названный Эйлейвом, – Тебе бы тоже задуматься. Может, это Локи затмил всем глаза, что вы взяли в мужья сестре такого мужчину?
– Эйлейв, ты бы заткнулся, – сказала белокурая женщина с богатой гривной и выбритыми висками. На ней были кожаные штаны, а верхнее платье имело разрезы до пояса, что совершенно не стесняло её движений. – А то я набью навозом твой рот.
– Торгрим, успокой свою жену, брат. Или ты стелешься под её ногами, как трава под моими? – он пьяно расхохотался, но его никто не поддержал.
– Эйлейв, не трогай Уну, – сказал гороподобный великан с мягкими чертами лица, и схватил в объятия белокурую заступницу. – Никого не трогай, – добавил он. Присмотревшись, Стель поняла, что они родные братья. Как две капли воды на лицо, но Торгрим явно крупнее Эйлейва.
– А что же сам Хьярти молчит? – всё никак не мог успокоиться Эйлейв, – Может, он уже после второго рога упал под лавку и не слышит моих слов? – он снова пьяно расхохотался, раскачиваясь всем телом взад и вперёд. Низкий худой мужчина с большими залысинами в редких волосах встал с лавки, на его руке повисла худая и измождённая женщина с волосами цвета утренней звезды. Лицо её было болезненно-бледным. Она умоляюще заглядывала в глаза своего мужчины, который против Эйлейва смотрелся просто заморышем. Стель поняла, что это и есть Хьярти с Рунгерд. Двое их детей – сын и дочь – поспешно отодвинулись за спину матери. Пахло скандалом, и Стель решила вмешаться: