Я не стану писать его имя здесь. Просто не хочу. Так уж сложилось, что я с детства не называла по имени мальчиков, которые мне нравятся. Я могла бы заменить его на какое-нибудь другое, создав полноценного литературного персонажа, чтобы всем было чуточку проще, но нет, никакое другое имя ему просто не подходит.
Я выпила пол-литра кофе одним большим глотком, попросила у проходящей мимо девушки счет и убежала, не дожидаясь сдачу. К своему ужасу, я успела прочитать на чеке не только имя (а он действительно попросил перевести стол на него), но и фамилию. А значит, у истории подразумевалось продолжение…
Конечно, он понял, что понравился мне. Все эти улыбки, взгляды, «молоко с медом», «спасибо, что пришли снова», неловкий побег и щедрые чаевые в итоге… Сокрушительная победа над моей гордостью! С другой стороны, он сам вызвался вынести кофе за мой столик, а это, возможно, о чем-то говорит…
Хватит!
С тех пор я запретила себе переступать порог этой кофейни. Пыталась ходить в другие, самые разные, как раньше, но почему-то не могла усидеть на месте дольше получаса. Гуляя по солнечным улицам, дождливым набережным или спускаясь в метро, я все время вглядывалась в толпу, но не находила того, кого искала. Он мерещился мне в каждом втором прохожем, я замирала и вздрагивала, но снова и снова ошибалась. Мне очень хотелось увидеть его еще раз, но с каждым днем это казалось все менее возможным. Я не знала о нем практически ничего, собственно, как и он обо мне, но ничуть не сомневалась, что мы бы идеально друг другу подошли. Неужели настал тот момент, когда я готова измениться и… влюбиться?
Итак, однажды вечером, сидя в баре, но будучи в абсолютно трезвом уме, я нашла его страницу в контакте и протянула телефон подругам. И пусть кнопка «Добавить в друзья» была нажата не мной (сама бы я никогда на такое не решилась), все мы были уверены, что поступаем правильно.
Он принял мою заявку, и мы даже пообщались.
Вскоре он уволился.
Через несколько месяцев взаимного молчания я начала задаваться вопросом: а может, я ошиблась? То, что я увидела в нем «своего человека» за первые пять минут, теперь казалось странным и смешным. С тех пор мы переписывались лишь три-четыре раза, и разговор слишком быстро сходил на нет. Я почти забыла, как он выглядит, забыла его голос, шутки и улыбку.