Для начала я разыскал, забив координаты в GPS-навигатор, портал в Александрове. Им оказалась заброшенная кирпичная будка без крыши с круглым проломом в одной из стен. Она стояла на пустыре в окружении сараев и гаражей – ничем не примечательное место, от которого никак нельзя ждать чуда. Внутри росли лопухи и одуванчики, точно такие же, как снаружи, стены покрывала растрескавшаяся цементная штукатурка без всяких следов лингвистического творчества местного населения. Покой и запустение: идеальное место для эксперимента. Прежде чем приступить к нему, пришлось вернуться в Москву и снарядить себя для первого путешествия: скачать из Интернета запись песен касаток во время брачных игр и подыскать кое-какую аппаратуру согласно ранее расшифрованной инструкции.
Я вновь отправился в Александров, чтобы открыть портал, второго сентября. Из дома выехал рано, в семь утра, и уже к полудню добрался до города, проехал Кремль, некогда центр опричнины, выбрался на Балакиревскую улицу и припарковался на обочине, недалеко от нужного места. Вместе с аппаратурой, которая уместилась в одной сумке, перебрался в будку; установил динамики с трех сторон и настроил их на нужную частоту; хорошенько курнул, освободив разум от мыслей; уселся в самом центре меж стен и включил песни китов, позволив природе взять свое – самому моему мозгу настроиться на резонанс Шумана и сдвинуть точку сборки мира. Портал открылся, я исчез.
Холодно. Рядом равномерно гудит работающий движок. Ничего не вижу. Неужели мозг не может реконструировать изображение снаружи, вне тела? Ощупываю себя. Я другой, не совсем человек: длинные мускулистые руки, как у орангутанга, мощное тело, прикрытое броней, наголо бритая голова, на тыльной стороне правой ладони – печать, выпуклая свастика в круге; такая же на лбу, между бровями. На голове по бокам – отростки имплантатов-сенсоров, что-то вроде кошачьих усов.
Часть моей новой личности поглотила меня. Я осознал, кто я и что тут делаю. Я должен уничтожать других, зачистить четвертый кластер. Другие – это порода людей, которые отличаются от Нормы в лучшую сторону, ставят себя выше нее. Часть сенсоров-имплантатов помогает мне ориентироваться в кромешной темноте, а часть – отличать других, я их просто чую. Они лучше меня, но тем хуже для них: я охотник. Я служу Норме, а Норма – часть того, что позволяет Рейху быть и оставаться неизменяемым и непобедимым. Норма – это больше чем религия, это образ жизни каждого арийца, любое отступление от нее губительно для всего мира. А мир устроен очень просто. Порядок превыше всего: во главе Рейха Фюрер – олицетворение Нормы; ему служит партия – каждый член отвечает за чистоту внедрения Нормы в жизнь; инструменты партии – армия и наука: армия защищает, а наука доказывает Норму; народ служит Норме верой и правдой, а охотники ищут тех, кто не соответствует Норме. Все просто. Мир без изъяна, как муравейник или улей. Девиз Рейха – равное общество с равными возможностями: все люди одинаковы