– Почему «изредка»? – спросил Мариэль.
– Андреа была своеобразным человеком. Я никогда не могла её понять, словно в её словах всегда отсутствовало уважение к окружающим, ощущалось постоянное раздражение и ненависть… Я не знаю, почему… Её муж Людовик был её полной противоположностью. Он очень добрый и порядочный человек. Даже странно, что такие разные люди однажды поженились. Твой отец и Людовик де ла Роуз были хорошим друзьями. Именно по этой причине мы иногда их навещали. Если ты не против, я познакомлю тебя с ними немного позже. Мне сейчас хочется отдохнуть, потому что я устала после столь длительного путешествия.
– Хорошо, матушка, – ответил Мариэль.
Луиза ушла в свою комнату, а юноша спустился во двор и прошёл вглубь сада, где по словам матери должна была находиться калитка. Мариэль подошёл ближе и вдруг увидел сцену: та самая девушка лет пятнадцати, которую он сегодня случайно заметил на улице, подбежав к разговаривавшим мужчине и женщине и протягивая женщине цветок, говорила:
– Мама, мама, смотри, какую розу я тебе принесла!
Женщина же, прекратив разговор, с негодованием посмотрела на дочь и закричала на неё:
– Ты, идиотка! Разве ты не видишь, что я разговариваю с твоим отцом?
Женщина выхватила цветок из руки девочки, бросила его со всех сил на землю, и больно ударила дочь по лицу.
– Не смей её бить! – вступился отец, едва придя в себя от происшедшего. – Слышишь, не смей! – Лицо его в этот момент стало грозным и гневным. – За что ты её ударила?! Боже мой! Неужели за то, что это милое дитя принесло тебе цветок, которого ты не достойна!.. Слышишь, не достойна!
– А почему… – начала было испуганно жена.
– Не перебивай! – прижав к себе дочь, спокойно, но с нахмуренным лицом, продолжал отец. – Не ты растила её все эти пятнадцать лет, не ты недосыпала ночей, не ты заботилась о ней, не как о кукле, которую ты обязана была кормить и одевать, а как о человеке, как о дочери… Так будь добра, не смей даже пальцем к ней прикоснуться, даже обидеть её словом. Слышишь! – кричал Людовик, потрясая за плечи Андреа, испуганную внезапным порывом мужа. – Что, не помнишь, забыла, как ты уехала в оперу, оставив дочь одну, больную, с высокой температурой! Тогда ты не подумала об одном: а если бы моя, и только моя, дочь умерла??? Что б тогда?.. О! я бы проклял тебя за это! Какая ты мать?!! Ты ведь любишь только себя и никого более! Ты заботишься только о себе и больше ни о ком! Тебе б было хорошо, а на остальных наплевать!.. Несчастная! – И он, в гневе отвернувшись, ушёл прочь вместе с дочерью.