– Если её родители богаты, то вряд ли родственники захотят искать единственную наследницу, – не сдавалась супруга. – Зачем? Когда можно самим прибрать всё к рукам! Поверь, у нас этой малышке будет гораздо лучше.
Юстиниан некоторое время боролся между доводами рассудка и зовом сердца и, наконец, произнёс:
– Хорошо. Если никто не будет её искать, мы удочерим малышку, – согласился Юстиниан и обратился к ребёнку: – Как тебя зовут, дитя?
Настороженно уставившись на мужчину, девочка молчала.
– Не бойся, мой муж очень добрый. А ещё он самый храбрый и готов защищать тебя от всех на свете, – заворковала Магнерата, и, немного подумав, малышка пролепетала.
– А…си
– Что за Аси? – не понял Юстиниан.
– Наверное Анса, – догадалась супруга.
– Красивое имя, – проговорил мужчина и, взглянув в сияющие глаза жены, тоже счастливо улыбнулся.
Добравшись до дома, супруги с волнением ожидали появления родственников Ансы. Время шло, а на девочку так никто и не предъявил прав, и, вздохнув с облегчением, Магнерата и Юстиниан объявили Ансу своей дочерью.
Прошло пятнадцать лет…
Тяжёлые своды замка давили гнетущей тишиной. Густой сумрак заполнил углы просторной залы, и тлеющие свечи не решались неосторожным треском нарушить мрачный покой. Лишь самые проворные лучи, пробираясь сквозь щели в ставнях, рисовали на сером камне замысловатые узоры и, осторожно подкрадываясь к массивному резному креслу, слабо освещали восседающего на нём статного господина. Похоже, сам человек вовсе не замечал заигрывания солнца, участливо ласкающего его тёмную, но уже седеющую шевелюру. Закинув голову назад, мужчина прикрыл глаза, и со стороны казалось, будто он спит, но внимательный взгляд мог бы разглядеть на его загорелых щеках влажные бороздки, исчезающие в чёрной густой бороде. Такое проявление слабости со стороны господина выглядело более чем странным. Прожитые годы наложили на его не лишённое привлекательности лицо отпечаток суровости, а плотно сомкнутые губы говорили о непреклонном характере и силе воли.
Звенящее безмолвие неожиданно нарушили лёгкие шаги, и, поспешно утерев грубой ладонью лицо, мужчина открыл глаза. Из глубины, освещаемой редкими факелами галереи, появилась одетая в тёмные одежды дама.
– Ваше величество, госпожа хочет вас видеть, - смиренно проговорила она.