Конечно, в метро Илья не спускался очень давно, но то, что девочку остановит первый же встретившийся полицейский, сомневаться не приходилось. И довезти до дома – это самое малое, что он может сделать для нее… после всего.
Весь обратный путь от дверей квартиры до стоянки они проделали молча.
- Где ты живешь? – спросил Илья, открывая перед Майей дверь «мерседеса».
- Мы живём на Занзибаре, в Калахари и Сахаре, на горе Фернандо-По, где гуляет Гиппо-по
по широкой Лимпопо, - она очень старалась говорить бодро и беззаботно.
- Садись в машину, - тихо проговорил он.
- Черемушки.
Майя села, он закрыл за ней дверь.
По дороге в Черемушки они снова молчали. Каждый думал о своем. Или об одном и том же. Но разговаривать друг с другом было не о чем. Он следил за девушкой боковым зрением. Она сидела практически неподвижно, обнимая рюкзак, лежавший на коленях. Сама смотрела только вперед – на дорогу через лобовое стекло, и глаза ее казались огромными. Все еще детскими, но при этом чуточку женскими. Майя изо всех сил пыталась сохранить невозмутимость. Но у нее это плохо получалось. И все же она старалась. Маленькая революционерка.
Только уже когда машина подъехала к району, Майя тихо подала голос. Она стала направлять:
- Сейчас надо будет свернуть с дороги направо… обогнуть вот этот дом, там дальше двор… да, вот так… и следующий за ним…
Он четко следовал указаниям и заглушил мотор перед указанным подъездом типовой хрущевки. Повернул голову, чтобы посмотреть на девушку:
- Ты здесь живешь?
- Да. С родителями, - ответила она, пряча от него лицо.
Илья понимал, что надо что-то сейчас сказать, такое… хорошее. Да даже просто извиниться, хотя «прости» в такой ситуации прозвучит глупее некуда. Поэтому они оба опять молчали.
Пока, наконец, она не взялась за ручку двери, а он не произнес:
- Я не хотел тебя обидеть.
- И не обидел. За все заплачено, - это должно было прозвучать по-взрослому, а получилось звеняще, выдав боль.
Хлопнула дверь «мерседеса». Илья проводил Майю взглядом до подъезда, потом еще посидел, глядя на дом, а потом завел мотор.
Домой он вернулся в полночь, после того, как бесцельно ездил по городу почти два часа, пытаясь привести в порядок голову и мысли.
Дома Илью встретила кружка нетронутого остывшего чая для Майи.
И он снова курил.
А через день улетел в Сочи.