Но и это не всё — руки стихийницы скрывали перчатки, а волосы… я
прищурился и вгляделся внимательнее, думая, что показалось. Тёмные
и длинные, с синими и красными прядями, они развевались на ледяном
ветру. И казалось, что отвратная погода не беспокоила её вовсе —
девчонка улыбалась какой-то мягкой и тёплой улыбкой. С этой же
улыбкой она сняла перчатку и коснулась земли.
Они тут все сумасшедшие.
Покачав головой, я продолжил путь ориентировочно в столовую, но
по земле под моими ногами прошла едва заметная дрожь. Взгляд помимо
воли метнулся к стихийнице.
Перчатки снова скрывали обе её руки, а перед студенткой
покачивался на ветру ярко-красный бутон розы, которого ещё
мгновения назад не существовало.
Столовая оказалась огромной. Нет, не так — она была гигантской,
раз в пять больше нашей академической. И выглядела во столько же
раз безумнее.
Надежда, что стихийники хотя бы за столом вели себя прилично, не
оправдалась — вокруг царил всё тот же гвалт, шумный смех и всё те
же стихии. Губы сами собой презрительно скривились.
Одним только стаашем, даже не пользуясь магией, я обезвредил бы
как минимум нескольких из тех, кто сейчас ерошил ветром волосы
соседей по столу, баловался с маленькими земляными человечками и
кипятил отвар в собственном бокале. Рука дёрнулась к поясу, где
последние шесть лет висел жезл — главное оружие боевого мага, но…
на мгновение сжав руку в кулак, я выдохнул и пошёл по проходу.
Да, учили нас отлично.
Видишь стихию? Сначала бей, а потом думай. Стихийника? Сначала
скрути, а потом решай безумный он или может контролировать
собственную магию.
Хмыкнув, я продолжил идти к возвышению со столами
преподавателей.
Чувствовал ли взгляды в спину? Ещё как — преимущественно
любопытные, но это пока. Слышал ли шёпот? Не без этого. Не таясь,
разновозрастные студенты перешёптывались, гадая, кого им подбросили
на этот раз. Зато преподаватели смотрели без восторга, точно зная,
какие проблемы принесёт им моё назначение.
Я тоже знал — они боялись. Оттельберг — того, что меня подослали
ему специально — отыскать все грязные академические тайны и сверить
расходование императорских денег с присланными им отчётами.
Остальные — реакции студентов, когда они поймут, что я не в теории,
а очень даже на практике могу угомонить любого из них.