– Ты все еще ставишь карьеру выше личной жизни? – неожиданно спросил доктор, продолжая любоваться закатом.
Дарья с грустью вспомнила одинокие бессонные ночи. Почему ее об этом спросил именно он? Харченко горько улыбнулся, сумев предугадать ответ.
– Так уж устроен мир, – сказал он. – Здесь можно что-то приобрести, лишь что-то отдав. И зачастую выбор встает между семьей и карьерой.
– Почему об этом говорите мне вы?
– Ты уже давно не мой студент, Дарья. Теперь, думаю, я могу назвать тебя своим другом.
– Что ж, в таком случае ответьте… – Дарья почувствовала волнение. – Что в этом мире приобрели вы?
– Этот дом, – не задумываясь, сказал Харченко.
– А как же карьера? Вы добились больших успехов.
– Я добился лишь места лектора в умирающем институте.
– Вы же практиковали, доктор, почему бросили то, ради чего были созданы? – этот вопрос Дарья хотела задать с первого курса.
– Я думаю, ты знаешь почему.
– Я бы хотела услышать это от вас.
– Боюсь, это не та история, о которой я люблю рассказывать, – сказал он. – Тем более что ты и сама прекрасно знаешь ее. Об этом кричал каждый студент моего факультета. Расскажи лучше, что привело тебя ко мне?
– Ваши знания, Ибрагим Давидович.
– Твои знания не многим меньше моих.
– Но меньше.
Они замолчали, и Дарья попыталась понять, о чем сейчас думает лектор: был ли он польщен ее словами, принял их как должное или же просто пропустил мимо ушей?
– Твое кофе сейчас остынет, Дарья, – сказал Харченко.
– Да, конечно, – она спешно сделала несколько глотков и поставила пустую чашку на поднос. – Видите ли, я сейчас наблюдаю за ходом беременности одной девушки, и то, что с ней происходит, ставит меня в тупик. Дело в том, что ее плод развивается ускоренными темпами. Собрав всю имевшуюся у меня информацию, я выяснила, что подобный случай был где-то в Европе, но об этом почему-то замалчивают. Я подумала, что, возможно, вы знаете об этом… – она запнулась на полуслове, увидев, как побелел лектор. – Что с вами? – испуганно спросила Дарья, вжимаясь в кресло, словно внезапный страх Харченко проникал и в нее, а дрожь становилась заразной.
Впервые Дарья видела своего бывшего лектора в подобном состоянии. Это был словно другой человек – разбитый и сломленный. Не в силах понять причину подобной перемены, она решила дать ему немного времени для того, чтобы он смог прийти в себя. С трудом оторвав взгляд от Харченко, Дарья уставилась на бескрайнее кукурузное поле.