– Что?
– Твои слезы. Думаешь, тебе удалось разжалобить его? Поэтому он тебя не убил?
– Нет. Не было слез, лейтенант. Я просто просил его не причинять мне боль.
– Его кто-то спугнул, да?
– Не знаю.
– Тебе следовало бы найти этого человека и поблагодарить за спасение.
– Говорю же, я не знаю, где это случилось!
– Я слышал… – Лобачевский опустил глаза на забинтованные руки Джима. – С тобой последнее время приключается много интересного.
– Признаться честно, я сам удивлен.
– Я бы хотел послушать об этом. О том, как ты порезал свои руки.
– Это, – Джим поднял правую руку, – у доктора Харченко, а это, – он смутился, поднимая левую, – в общем, это была просто случайность.
– Случайность?
– Просто плохое настроение.
– А доктор Харченко? У тебя тогда тоже было плохое настроение?
– Вы разве не знаете о том, что случилось с доктором Харченко?
– Что я должен знать?
– Он мертв. Ему отпилили лицо.
– Что отпилили?
– Лицо.
– Ах, вот как, – Лобачевский подозрительно покосился на Джима. – Это случилось здесь? В этом городе?
– Нет, часа два отсюда. Недалеко от студенческого городка… Черт, не помню, как он называется. Дарья знает, она хотела, чтобы я съездил туда.
– Дарья?
– Доктор Силуянова.
– Ах! – Лобачевский улыбнулся, коря себя за недогадливость. – Позвони мне, если вспомнишь, что-нибудь еще.
– Не вспомню.
– И все же, – Лобачевский вручил Джиму визитку.
* * *
На следующее утро лейтенант Лобачевский покинул Город Мечты, собираясь отыскать доктора Харченко. Несмотря на то, что Дарья Силуянова подтвердила слова Джима о том, что доктор мертв, он сильно сомневался в этом. Позвонив в участок, в ведомстве которого находился студенческий городок, Лобачевский поинтересовался подробностями смерти Харченко и получил странный ответ:
– Простите. Вы, вероятно, что-то спутали. Этот человек не умирал.
Лобачевский позвонил в медицинский институт и получил тот же ответ. Декан Петр Васильевич Брюхов терпеливо объяснил ему, что лектор Харченко сейчас в отпуске и найти его можно в загородном доме, где он делает ремонт.
– Вы уверены?
– Ну конечно, – декан широко улыбнулся, увидев в звонившем ему детективе нерадивого студента, которому нужно объяснять все по несколько раз, и начал снова повторять сказанное.
Лобачевский повесил трубку и для верности обзвонил пару моргов – прежний результат. Если верить этим людям, то доктор Харченко, которого Джим Отис давно похоронил, был жив и здоров. Поэтому оставалось лишь одно – поехать и лично отыскать лектора. Так Лобачевский оказался сначала в студенческом городке у декана Петра Васильевича Брюхова, а затем возле дома доктора Харченко, затерявшегося в лабиринтах дорог кукурузного поля.