Он отошел от Довеска, а его карлики последовали за хозяином.
Довесок вернулся в бальный зал и обнаружил, что несколько мужчин собрались у перегородки, чтобы побеседовать с вовсе-не-недоступными Жемчужинами. По его кивку из небытия возникли неандертальцы – сейчас одетые, как положено, в официальные костюмы – и расшугали любопытных. Затем он придвинулся к полотнищу, дабы побеседовать сквозь резьбу и тюль с Зоесофьей.
– Ну? – прошептала она.
– Князь Московии шлет свои глубочайшие сожаления, но его удерживают неотложные государственные дела. Он испытывает вполне понятное нетерпение познакомиться со своими невестами и приказал подготовить для вас комнаты в Теремном дворце с соответствующей роскошной обстановкой. – Довесок умолк, наслаждаясь благодарными отзывами по меньшей мере шести слушательниц.
Но Этери протолкалась в передний ряд группы и надулась.
– Где Аркадий? Почему он перестал навещать нас? – Прежде чем Довесок успел ответить, она продолжила: – Вы во всем виноваты, посол де Плю Пресьё. Единственное, что помешало бы ему присутствовать рядом со мной на столь важном событии, это если бы вы посадили его под замок!
В ту же секунду Довесок случайно оглянулся на Хортенко и его ученых гномов. Все трое неотрывно таращились на него.
– Боюсь, мы уже не увидим Аркадия Ивановича, – рассеянно пробормотал Довесок.
Короткий резкий звук втягиваемого воздуха подсказал Довеску, что он совершил ошибку. Даже сквозь экран он разглядел, как смертельно побелело лицо Этери. Глаза у нее сделались черными и немигающими.
– Если вы не доставите моего молодого человека сюда до окончания праздника, я скажу неандертальцам, что ты пытался положить свои грязные лапы на мое тело. И они разорвут тебя пополам. Так тебе и надо.
Довесок соображал быстро.
– Ты не поняла меня, образец красоты. Я предположил, что мы вряд ли увидим парня снова, поскольку его тело уже передано в министерство общественных расследований.
– Что?!
– Это печальная история. Он разрывался между любовью к тебе и трагическим осознанием того, что вы никогда не сможете быть вместе. Поэтому юноша бросился с Большого Каменного моста в Москву-реку. Теперь официальным лицам решать, убило ли его падение или он утонул. Но, как бы то ни было, ясно, что бедняга покончил жизнь самоубийством.
Евлогия и Евфросинья крепко обняли Этери. Поскольку они являлись абсолютными близнецами во всех отношениях (за исключением того, что у одной кожа отливала аспидно-черным, а у другой была белой, как снег), зрелище получилось отвлекающе прекрасным.