– Возможно, это нам и так повезло, – сказал Уин. – Восточное и западное крылья дома, похоже, не задело огнем, хотя я опасаюсь, что дым и там многое испортил. Когда-то каменные стены между крыльями дома и центральной частью расширили, из-за чего пламя потянулось к крыше. Отец упомянул об этом, когда мы поняли, что пожар удалось обуздать. Я никогда особенно не задумывался о ширине стен, да что там – я вообще не обращал на это внимания, но именно толстые стены остановили огонь.
– Не был ли один из предыдущих графов свидетелем Великого лондонского пожара 1666 года? Не с тех ли пор наши предки стали бояться пожаров? – высказал предположение Грейсон.
– Что ж, в таком случае нам стоит поблагодарить их за это, – промолвил Уин. Впрочем, ему было трудно представить, как можно отблагодарить давно умершего предка. Виконт был абсолютно уверен в том, что стоит дать волю чувству – пусть даже такому простому, как благодарность, как его поглотит невыносимое отчаяние, на которое у него просто нет времени. – Я всегда считал, что дом не менялся с тех пор, как его построил первый граф. Не помню, когда это произошло.
– В 1592 году, – пробормотал Грей.
– Ты всегда хорошо запоминал даты, – заметил Уин.
– Знаю.
При других обстоятельствах виконт непременно ответил бы что-нибудь саркастическое и остроумное, но сейчас у него не было на это сил. Пожар поднял их на ноги четырнадцать часов назад. Это время показалось ему вечностью.
– Хорошо, что крышу не задело, – вымолвил Грей.
«Все могло быть хуже…»
– Да, это уже что-то.
– Есть предположение о том, как все началось?
– Могло случиться все что угодно. Искра из камина. Непогашенная лампа. – Уин пожал плечами. – Рискну предположить, что мы никогда не узнаем истины.
– А как дядя Роланд и тетя Маргарет?
– Они стойко держатся. А матушка оказалась куда сильнее, чем я предполагал. Мы с ней настояли на том, чтобы отец отдохнул. Я отправил их во вдовий флигель. – Виконт едва заметно улыбнулся. – Матушка не стала возражать против уединения во вдовьем домике, а это явный показатель того, что день выдался непростым и лишь благодаря ей отец согласился пойти туда.
– Как он?
Встревоженный Грей пытался поймать взгляд.
– Думаю, как и следует ожидать, – ответил тот. – Он стареет и все такое…
У Уина перехватило дыхание. Покачав головой, он отвернулся и шагнул в дом. Грей последовал за ним. Его родители умерли, когда он был совсем маленьким, и семья Уина вырастила его как собственного сына. Несмотря на то что Грей уезжал из Англии больше чем на десять лет, он все еще оставался самым близким другом Уина и был ему настоящим братом. Грей схватил кузена за руку.