В Академию я возвращалась одна. Настроение после встречи с начальником Дона окончательно пропало, поэтому спустя час я оставила друзей допивать вино и веселиться, а сама отправилась спать. Путь я решила срезать через дворы. Дул холодный сырой воздух. Я поежилась и подняла воротник, а руки спрятала в карманы. Петляя уже через третий или четвертый двор, я вдруг услышала сзади какой-то шорох, будто шаркнули ногой о мостовую. Вздрогнув, оглянулась. Сзади никого не было, только чернели окна домов, отчего становилось еще больше не по себе. Ветер взметнул мои волосы и бросил их мне в лицо. Решив, что показалось, я поспешила дальше. Через несколько десятков метров звук повторился. Я готова была поклясться, что на улице я не одна и мне это не мерещится. Я ускорила шаг. Сзади послышались торопливые шаги. Не оглядываясь, я побежала и тут же угодила в чьи-то руки. Вскинув голову, увидела перед собой замотанное шарфом мужское лицо с низко надвинутой на глаза шляпой.
– Что вам нужно? – испуганно спросила я.
– Хороша девочка, – услышала я за спиной хриплый каркающий голос и попыталась оглянуться, но мне не дали, держа мертвой хваткой.
– Что вы хотите? – снова спросила я. – Мне больно. Отпустите меня.
– Больно бывает только в начале, – сзади меня хрипло рассмеялись. – А потом тебе понравится.
Сердце упало в пятки, а язык прилип к моему нёбу, когда я поняла намек незнакомца.
– Отпустите меня, пожалуйста, – начала умолять я. – Я никому ничего не скажу.
– Конечно, не скажешь, – и снова со мной разговаривал тот, что был сзади. Второй просто держал меня. – Просто не сможешь.
И в следующую секунду по моему позвоночнику растеклась огненная лава. Я ничего не успела сказать или сделать. Тьма мгновенно поглотила меня.
Граница между совпадением и судьбой – призрачна.
«Мумия возвращается»
В голове разрывались огненные шары. Тело скручивали страшные судороги. Кто-то пытался раздвинуть мои губы. Я вяло сопротивлялась, потому что тело отказывалось слушаться.
– Пей, – донеслось до меня издалека. Я вновь попыталась отвернуться. Но, видимо, не получилось, потому как в следующее мгновение по губам скользнула струйка. – Пей, тебе говорят.
Следующий поток жидкости все же хлынул по назначению – в рот. Вкус у этого нечто был отвратительный. Как меня не вывернуло наизнанку, остается только гадать. Потом меня оставили в покое. Сознание я, судя по всему, терять не собиралась. Голова уже пылала не так, хотя по-прежнему ощущалась неимоверно тяжелой. Судороги прекратились. Сейчас тело воспринималось мной, как набитое ватой и непригодное к использованию. Я попыталась открыть глаза, но даже эта попытка отдалась в голове невыносимой болью.