– Обвыкнешься быстро. Работа у нас здесь несложная, только не весёлая. Знай себе на дорогу пялься и заноси в специальный журнал всякого, кто проедет. Если едет кто живой, обязательно надо спуститься с башни, остановить, опросить, кто таков.
– Что, каждый раз?
– А кто здесь ездит? Почитай, одни мертвецы. Мертвец едет – к нему не пристаём! Смотрим только на внешний вид и отмечаем, откуда и куда двигался.
– А коли живой, да не остановится?
– Дурья башка! Так арбалеты-то на что?
– И что, прямо стрелять?
– Если он живой – да. Вмиг помертвеет.
– А коли мёртвый?
– Смерть тебя сохрани ошибиться! – хохочет бывалый смотритель. – Что такое арбалетные болты против мертвеца: ну, проделают пару дырок в теле его набальзамированном, но уж точно не повредят. Мёртвого арбалетный болт только разозлит. И здорово разозлит, ведь боль они немного чувствуют… Почему, думаешь, нам из оружия выдали одни арбалеты?
– Почему?
– А не доверяют нам мёртвые благодетели!
Цок-цок-рррррррхх-цок…
– А вона кто-то из Отшибины едет! – замечает смотритель-новичок. – Ну что скажешь, живой он, али мёртвый?
– Ясное дело, мёртвый. Ты на плащ его глянь: такие носят только рыцари Ордена посланников Смерти! Да и конь у него крылатый: живого такой конь, поди, не признает.
– Как-то криво идёт этот конь…
– Хромает, никак?
Цок-цок-рррррррррррхх-цок…
На боевом коне вороной масти восседает всадник, закутанный в широкий чёрный плащ особого фасона. Конь с усилием шагает по мокрому серому камню, сложив крылья и бессмысленно тараща голубые глаза. Припадает на заднюю левую ногу. Редко встретишь, чтобы мёртвая тварь выглядела столь жалкой.
Два живых человека на дозорной башне равнодушно скользнули взглядами по седоку, но достоинства такого коня грех не обсудить:
– А дохромает ли эта кляча до Цанца? – усомнился младший смотритель.
– До Цанца? Пожалуй, дохромает, – разрешил старший.
– А коли до самого Порога Смерти?
– Нет, не дохромает. Никак не дохромает. Разве взлетит?
– При таком дожде не взлетит.
– Пожалуй, не взлетит.
Всадник, сверкнув из-под плаща злым янтарным взглядом на болтливых смотрителей, пришпорил предмет их спора. Болезненный – с подволакиванием – стук подков по скользкому мокрому камню участился.
– Пожалуй, и до Цанца не дохромает, – заметил старший из живых людей. Трудно не согласиться.