Вообще-то Чичеро с большим предубеждением относился к живым людям – если честно, и в грош их не ставил. Но то, что у Управителя Цанцкого воеводства оказалась живая дочь, сбивало с толку.
Ясно, что живые люди – низшая раса; это подлые существа, закосневшие в предательстве. Живые карлики, в отличие от них, остаются носителями величия своего народа, но они-то как раз и стремились войти в сонм мёртвых, а остались живыми лишь по историческому недоразумению.
Карлики не были приглашены на торжественный пир Смерти, ведь люди, всегда норовящие их оттеснить с мировой арены, прорвались на него первыми. Великий народ и по сей день не включён в число вступивших на путь прогресса лишь по одной досадной причине: ещё заживо предубеждённые против карликов люди-некроманты до сих пор отказывались проводить над ними свои обряды перехода в посмертье…
С госпожой Кэнэктой посланник познакомился без малейшего воодушевления, а ладонь ей целовал с известной гадливостью. Живым людям – в отличие от вынужденно живых карликов – нет оправдания. Уж они-то могли легко обратиться в мёртвую элиту мира – но не сделали это (конечно, из-за характерной для людей варварской тупой ограниченности). Вот к дочери великого мертвеца Цилиндрона не применимы обычные мерки; она и отвращения-то, если разобраться, не вызывает, только одно удивление. Другое дело – её корова-подруга, которую Чичеро сразу невзлюбил: тут уж, поди, все возрастные рамки пройдены, почему она ещё не мертва?
– У меня – индивидуальная непереносимость омертвляющих бальзамов, – предупредила его вопрос госпожа Кэнэкта, – Это моя трагедия. Я не смогу войти в посмертье, мне всего-то и осталось – весело прожить хоть эту жизнь, – и она повела так и не соблазнившими Чичеро обнажёнными плечами.
А Лулу Марципарина Бианка уже тянула Чичеро и Кэнэкту в дальний угол зала – знакомить с великаншей Клюп из замка Окс, что на Клямщине.
* * *
Сперва Чичеро следовал за дочерью Цилиндрона из одной лишь вежливости: не слишком-то красиво напрямик отказываться от общества привлекательной, пусть и живой, женщины, не ждут такого нарушения этикета от элитных посланников Смерти, сразу заподозрят неладное. Конечно же, тот круг гостей симпозиума, с которым его знакомила Лулу, представлял для Чичеро мало интереса. Посланник сказал бы, что почти каждый из них зря существует на свете. Были тут и живые и мёртвые, но мёртвые – мало чем лучше живых, народишко пустой и погрязший в грубых варварских удовольствиях и науках. Чичеро на этом представительном симпозиуме следовало завести совсем-совсем другие знакомства. Необходимые. Требуемые возложенной на него миссией.