– Стражники Шестой расы, – ответил Гны.
– Ну и что? – не понял Флютрю. – Вы же с ними так мило умеете потолковать…
Гны улыбнулся его наивности:
– Нет, Флютрю, вы путаете рядовых человеческих мертвецов, служащих стражниками в карательных отрядах Шестой расы, и стражников, принадлежащих к самой Шестой расе. На первых мои фокусы действуют, ведь они такие же мертвецы, как и мы с вами. Но мне вряд ли когда удастся так просто заговорить нечеловеческое существо.
Вот оно что! Значит, и сама Шестая раса, не дожидаясь, когда Цанцкое воеводство, лишь недавно оказавшееся за Порогом Смерти, станет комфортным для её существования, озаботилась стянуть сюда свои силы. Что-то назревает, что-то замышляется… Точно ли надо мятежным некромантам искать в пещерных городах туннель, дабы убраться за Порог? Может быть, углубляясь в подземные ходы, они уйдут от решения многих загадок, расположенных где-то тут, на поверхности?
– С Шестой расой как раз всё понятно, – заметил Гны. – Её стражники осуществляют инспекцию новых территорий, в которых на местах сидят уже мертвецы из Седьмой расы. – Для подземных мертвецов – минимум неудобств. Они двигаются от Большой тропы мёртвых, что тоже было прогнозируемо. Думаю, что вся эта тропа ныне так и кишит самой разнообразной Шестой тварью.
Кружным путём Гны и Флютрю добрались к тому холму неподалёку от стен Цанца, где они оставили своих спутников – пошедших за ними мертвецов из банды Дрю. Холм был пуст. Это стало ясно уже издали.
– Рэн из Мэрта! – позвал Гны, припомнив имя человека, которого оставил здесь за главного.
Ноль ответа.
Приглядевшись, некроманты обнаружили следы борьбы. Не очень много: по всему видать, не каждый из оставленного здесь отряда оказал сопротивление в момент пленения.
– Их поволокли к Цанцу! – воскликнул Флютрю, наткнувшись на отчётливый след.
– Что ж, этого и следовало ожидать, – вздохнул Гны. – Было у меня предчувствие, что из этого гиблого города мы так просто не уйдём!
Замок совершал свой ночной полёт, Чичеро стоял на замковой стене и, неловко свесившись вниз, пытался рассмотреть землю. Но равномерная чернота никак не позволяла углядеть даже линии горизонта. Что земля, что небо – всё едино в облачные ночи.
– Ничего не видно? – спросил Эйуой.
– Ничего, – подтвердил посланник.