В конце месяца, в день выплаты, я отправлялся в город, чтобы купить себе новый спортивный костюм или кроссовки. Тогда я, бывало, ходил в «Макдоналдс». В результате три с половиной недели мне приходилось сидеть без гроша, но мне было все равно. Меня поддерживал футбол.
В ту фантастическую, безумную пору со мной была пара моих ближайших друзей. Баво (Ян Данбавин) и Богго (Джон Богган) долгое время были моими приятелями. Сейчас мы видимся уже не так часто, но Богго был шафером на нашей с Алекс свадьбе. С Баво мы сейчас ближе, чем когда-либо. Он попал в Академию в двенадцать, на четыре года позже меня, но мы сразу же понравились друг другу. Баво тогда отвечал за оборону. Впоследствии он стал вратарем в «Аккрингтон Стэнли», а теперь тренирует юных вратарей в Академии «Ливерпуля» в Кёркби. По-моему, стыдно, что сейчас ребята из Академии ведут столь легкую жизнь, далекую от забот основного состава. Я считаю, что они должны базироваться в Мелвуде, как мы в первый год обучения, чтобы им было хорошенько видно, какого режима тренировок приходится ежедневно придерживаться новым звездам «Ливерпуля», Джордану Хендерсону и Филиппе Коутиньо. Чуточка подобной отдачи (и волшебства) может сказаться на парнишке из Академии и существенно повлиять на него.
Еще мне жаль их: ведь от того, что их гораздо больше балуют и им не приходится выполнять такую грязную работу, какую делали мы в Мелвуде, они лишаются тех самых безумных деньков, какие бывали у нас, когда мы надраивали и начищали полы. Кроме Богго и Баво, в нашу компанию входили Нейл Грегсон (Грегго), Мэтти Касс, Стефен Райт (Райти) и Майкл Оуэн, вундеркинд, которого от славы на чемпионате мира в составе сборной Англии отделяло лишь несколько лет. Зато Майкл был всегда готов вместе пообедать и посмеяться.
Мы были футбольной шпаной, которая частенько издевалась над могучим Доном, дюжим и сильным воспитателем в Мелвуде. В то время мы думали, что отравляем Дону жизнь – это казалось забавным. Но на самом деле все было иначе. Дон был несгибаем. Мы всячески разыгрывали его: выливали воду на его пакетики с чаем, выключали весь свет, бросались в него чем попало. Мы считали, что терроризируем его и доводим до белого каления, однако Дон не сдавался, и мы выполняли всю черную работу, без которой не обойтись в грязный и морозный зимний день. И он следил, чтобы мы делали ее хорошо, даже если мы напрыгивали на него сверху, сваливая его, самого сильного человека в Ливерпуле, на землю. Мы ухохатывались, а Дон лишь поднимался, бранясь чуть подольше, и гнал нас выполнять следующую повинность.